Эрик Ластбадер - Сирены

Телефон продолжал звонить. Дайна бросила взгляд на часы на тумбочке возле кровати. На светящемся циферблате горели цифры 4.12. Утра или вечера?

Бессознательно она сняла трубку.

— О-хо-хо-хо-хо...

— Что?

— Ох, Дайна... Она протерла глаза.

— Крис?

— О-хо-хо...

— Крис, где ты?

— Дайн, Дайн, Дайна... — его голос звучал хрипло и невнятно.

— Крис, где ты, черт возьми?

— Гм-м-м...

— Крис, ради всего святого!

— ...ю-Йорк...

— Что? Я не могу... ты сказал Нью-Йорк? Ты слышишь? Крис!

— Да, да, да.

— Ты должен был приехать на вечеринку... — Пауза. — Ты слышишь меня?

— Ак-ак-ак... — это звучало почти как смех. Почти — Один, Дайна. Совсем один.

— Что ты делаешь здесь, черт возьми? Крис, с тобой все в порядке?

— Прячусь, Дайна. Я здесь никог... — казалось, он не в состоянии договорить остаток слова. Дайна слышала в трубке его дыхание: неровное и неглубокое.

— Крис, скажи мне просто, где ты.

— О-хо-хо.

— Крис! — Рубенс перевернулся на бок, потревоженный во сне, и Дайна, встав с кровати, отошла от него так далеко, как позволял шнур. Повернувшись спиной к Рубенсу, она обхватила трубку обеими руками, стараясь заглушить звук. — Скажи мне, где ты находишься. Я приеду к тебе прямо сейчас, — Холодный ужас начал проникать в ее душу, точно она ощутила прикосновение невидимых, призрачных пальцев на спине. Она невольно поежилась.

— ...тель...

— Какой отель? — С каждым мгновением она боялась все больше. «Что происходит?» — лихорадочно спрашивала она себя. — Крис, какой отель? «Карлайн»? «Пьер»? — Она перечисляла его любимые места.

— Ак-ак-ак... — Вновь тот же звук, так похожий на смех, и в то же время столь пугающий. Наконец, Крис сообщил ей название гостиницы: «Ренсселер».

— Что? — Она чуть не закричала во весь голос. — Я не знаю, где... — Однако Крис выдохся и был уже не в состоянии сказать что-либо.

Она не стала звать его. Вместо этого она подошла к кровати и повесила, трубку на место. Натянув джинсы, она сунула ноги в высокие кожаные ботинки и надела свитер. Потом, пошарив на ночном столике, она нашла телефонный справочник. Открыв его на разделе «Отели», она принялась водить пальцем вдоль колонок, пока, добравшись до нужного названия, не прошептала: «О, господи!» Гостиница находилась на 44 стрит неподалеку от Бродвея. Более низкопробную ночлежку можно было отыскать только на Бауэри. Что могло заставить Криса поехать в подобное место, не говоря уже о том, чтобы останавливаться там? Этот вопрос не выходил из головы Дайны, когда она, перекинув сумочку через плечо, не выскользнула за дверь.

В пятом часу утра улицы Нью-Йорка казались столь же широкими, как и бульвары Мадрида. Город был погружен в тишину, так что Дайне чудилось, будто еще чуть-чуть и она станет различать на слух мигание неоновых реклам и вывесок. На здании театра «Фриско» на Бродвее зажигалась и гасла двойная афиша спектаклей «Глубокая глотка» и «Дьявол в душе мисс Джонс». Напротив него вырос новый кинотеатр с двумя залами, шли фильмы исключительно на испанском. В этот вечер там крутили «El Brujo Maldito» и «Que Verguenza!»

Такси раскачивало и слегка подбрасывало на изобилующем выбоинами асфальте, пока оно мчалось по пустынным улицам. Большие облака грязно-белого пара, просачивавшиеся сквозь щели вентиляционных люков, люминисцировали, отражая свет уличных фонарей и театральных афиш. Каждый раз, проезжая сквозь очередное облако, они словно пробирались сквозь призрачный занавес, и у Дайны, все еще полусонной, возникло предчувствие, что за ним скрывается иной, неведомый мир.

Только, остановив такси у тротуара у 44 стрит, она до конца осознала, куда ее занесло: сумрачный блеск, кипучий разврат, притоны и бордели... Полный набор атрибутов ее «беспутной» юности. Теперь она страстно желала, чтобы этот мир еще существовал, не был бы зарыт под землю, заколочен досками и заклеен объявлениями, как то здание с горгулиями в Гарлеме, которому, видимо, вскоре предстояло испытать последнее унижение, затрещав под безжалостными ударами чугунной бабы. И все-таки в душе Дайны не было тоски по далекой юности. Более того, ей ни за что на свете не захотелось бы вернуться в то время.

Ей не нужно было и свидетельство победы над этим миром изгоев. Незыблемость и неизменность его существования вселяла в нее уверенность, являлась неопровержимым доказательством надежности знаний и опыта, приобретенных ею здесь. Именно здесь находился источник ее силы...

Дайна окинула взглядом гостиницу «Ренсселер». Со стороны грязного тусклого фасада из закопченных металлических перекрытий и укрепленного проволокой стекла она производила впечатление скорей старинного полицейского участка. С одной стороны к гостинице примыкал магазин марок, на железной двери которого висел большой замок, а витрина была завешена выцветшими на солнце, потрескавшимися пластиковыми раскладными альбомами со вставленными кое-где марками. С другой — располагался порно-театр, недавно впрочем приказавший долго жить. У входа в него красовались две надписи, выведенные печатными буквами. Одна гласила: «XXX», вторая — «ГОРЯЧИЕ СДОБНЫЕ БУЛОЧКИ».