Эрик Ластбадер - Сирены

— Да, да. Разумеется, — быстро согласился Кессел. — До нас до всех дошли самые невероятные слухи о «Хэтер Дуэлл».

Рубенс, зная, что тому не терпится узнать больше о фильме, задумчиво заметил: «Мы хотим получить самые надежные гарантии».

— Для чего же еще по-твоему я здесь? Мы не замедлим представить их, поверь.

— О, я верю тебе, Тед, — сказал Рубенс, вновь обнимая его за плечи. — И я не сомневаюсь, Дайна также верит тебе. Но видишь ли..., — он оглянулся, точно желая убедиться, что их никто не подслушивает. — Тед, я должен сообщить тебе кое-что строго конфиденциально...

— Да? — на щеках Кессела появился блеск, точно в предвкушении лакомого кусочка.

— Какую студию мы бы не выбрали, — сказал Рубенс, — это не будет студия, принадлежащая «Уорнес», — он рассмеялся, когда Кессел с яростью вырвался из его жульнических объятий и с багровым лицом вышел из комнаты.

— Как я вижу, ты не собираешься отвозить меня домой, цинично заметила Дайна. Она по-прежнему не могла ничего с собой поделать, к тому же цинизм в сложившихся обстоятельствах оставался ее единственной защитой.

Если это и не понравилось ему, он был все же достаточно осторожен, чтобы не демонстрировать открыто свои чувства.

— Нет. Я знаю, что ты любишь море, — серьезно ответил он.

В то же время, как будто он, точно искусный фокусник, подстроил это, машина, свернув с шумной магистрали, очутилась на извилистой, пустынной дороге, ведущей в Малибу.

Дайна, нажав на кнопочку, опустила до конца боковое стекло со своей стороны и выключила радио. В тишине ей удалось различить шум прибоя, такой же ровный и спокойный, как ритм ее собственного сердца. Однако, когда они приблизились к берегу, вид ленивых тихоокеанских волн заставил ее с болью в душе вспомнить о суровых темно-голубых волнах Атлантики, бьющихся о мрачные скалы, покрывая их седой пеной, таких холодных, что стоит зайти в них, и все тело тут же покрывается гусиной кожей, а губы синеют.

Вытянутая туша «Линкольна» с негромким гудением катилась вдоль Олд Малибу-роуд, мимо погруженных в сон темных домов, стоявших один напротив другого, так что лишь в промежутках между ними Дайна видела блеск воды возле берега.

— Уже поздно, — сказала она. — Мне завтра на съемки.

— Все в порядке, не волнуйся.

Рубенс плавно остановил машину всего в нескольких шагах от голой песчаной косы. К величайшему своему удивлению Дайна, оглядевшись, не увидела поблизости ни одного дома.

— Где мы? — спросила она.

— Пошли, — вместо ответа бросил Рубенс, выбираясь из автомобиля.

Она последовала его примеру и, очутившись снаружи, глубоко вздохнула. «По крайней мере, воздух тот же самый», — подумала она, жадно вдыхая богатый аромат моря, соли и фосфора и чего-то еще.

Она взглянула на Рубенса поверх блестящей крыши «Линкольна». Тот стоял уже без пиджака и теперь снимал ботинки, наступив носком одного на пятку другого.

Покончив с этим, он протянул Дайне руку Она, обойдя вокруг машины, приблизилась к нему и, трепеща всем телом, позволила ему увлечь себя с дороги на пляж. Торопясь и спотыкаясь, утопая по щиколотку в песке, они оставили позади справа линию дрожащих огней, словно обозначавшую границу цивилизации, и вступили в новый мир таинственный и неведомый.

Они уже спустились к самой кромке воды, а Рубенс продолжал тянуть Дайну вперед за собой. Она наклонилась, выскользнула из туфель и, сама не зная почему, последовала за ним. Одежда, быстро намокнув, прилипла к их телу, наливаясь свинцовой тяжестью; содержимое карманов тут же оказалось в воде.

Тогда они разжали руки и поплыли прочь от берега. Рубенс держался чуть впереди, указывая путь. Дайна заметила яхту, только когда они приблизились к ней вплотную, и поняла, что это и есть конечная цель их путешествия.

Тридцатифутовый шлюп удерживался на месте несколькими буями и якорем. Рубенс подплыл ближе к носу судна и вытянул вперед и вверх длинную мускулистую руку. Его пальцы ухватились за что-то, и на несколько секунд он повис, высунувшись по пояс из воды. Когда, отцепившись, он плюхнулся назад, взметая кучи брызг, в его руках была веревочная лестница, скользкая от налипших водорослей.

— Полезли?

Дайна взглянула вверх. Слева от нее неясно вырисовывался черный корпус корабля. Она разглядела протянутую ей из темноты руку, по которой стекали крупные капли. Рубенс уже успел вскарабкаться на борт. В душе Дайны вспыхнуло сильное желание не вылезать из воды, чтобы не расставаться со столь приятным ощущением невесомости.