Эрик Ластбадер - Черный клинок

- Трофеи...

- Вот-вот! Слово довольно точное.

Марион допила кофе, и официантка вновь наполнила чашку до краев. Хэм поблагодарил женщину, назвав ее по имени.

- Поначалу Торнберг проявлял интерес к торговле оружием нашей фирмой, - начала рассказывать Марион. - Да это и естественно, почему бы не интересоваться? На таком бизнесе можно сделать очень большие деньги, но только если ты достаточно продувная бестия и сумеешь заполучить свою долю и вовремя отвалить, прежде чем кто-то засадит тебе пулю в лоб, подложит пластиковую бомбу в арендованную автомашину и подсоединит ее запал к системе зажигания или же просто заложит тебя местным таможенникам.

Но все эти опасности Торнбергу не грозили - он просто предоставлял бы нашей фирме оборотный капитал и получал бы за это свою долю прибыли. К удовлетворению обеих сторон. На мало-помалу у меня сложилось впечатление, что торговля оружием сама по себе его мало интересует, что ему нужно нечто гораздо большее.

И вот однажды он пригласил меня на ленч и повез в свой загородный клуб, ну этот... ты знаешь...

- "Магнолиевая терраса"?

- Вот-вот, туда. Великолепное местечко. Оставляет массу впечатлений, теперь я понимаю, почему он возит туда нужных людей. Но ленч-то, в общем, был сугубо деловой. Он хотел знать, занимается ли компания "Экстант" другими видами контрабанды, помимо оружия и военного снаряжения. Я ему рассказала, что изредка мы выполняем специальные просьбы некоторых наших наиболее надежных клиентов. "Ну а что, - спросил он, - к примеру, перевозили?" "Женщин, - говорю, - медицинские препараты и оборудование, лошадей и прочее, прочее". Тут я вижу, он начинает проявлять живейший интерес.

Марион подцепила чайной ложечкой кусочек орехового пирожного и, отправив его в рот, запила глотком кофе. Потом подвинула тарелочку Хэму и удивленно смотрела, как он сгреб все пирожные в кучу, смешал вместе с мороженым и стал уплетать мешанину столовой ложкой за обе щеки. Не вытерпев, она заметила:

- Думаю, Торнберг, глядя на тебя, когда ты ешь, завидует твоему аппетиту. Эта картина лишний раз напоминает ему о возрасте.

Хэм, оторопев, даже прекратил есть:

- Вот уж никогда не думал об этом.

По-прежнему не отводя от него взгляда, она продолжала:

- Теперь, полагаю, ты будешь остерегаться есть при отце.

Он ничего не ответил на ее предостережение, но жевать перестал.

- У тебя, я вижу, типичное сыновнее желание ублажать своего отца. И все же в отцы тебе достался сам Торнберг Конрад III, а он очень редко бывает доволен тем, что делают простые смертные, а может, и вообще никогда не доволен.

- Как ты додумалась до этого? Марион наклонилась вперед, поближе к нему, и пояснила:

- А вот так. До его мерок никто не может дотянуться, пытаться бесполезно. Нет, даже хуже, чем бесполезно, - просто глупо. Я хочу сказать, к чему посвящать всю свою жизнь достижению чего-то такого, чего, заведомо знаешь, никогда не сможешь достичь? К чему стараться стать его человеком, когда можешь стать самим собой?

- Откуда ты можешь знать все это? Он ведь не твой отец!

- И слава богу, что не мой.

Хэм резко отодвинул от себя тарелку с недоеденным пирожным.

- Забавно как-то: ты рассказываешь мне, как нужно устраивать мою же жизнь, - заметил он, но озадаченным при этом не выглядел.

- Ты не знаешь, как трудно было говорить тебе все это. Извини, пожалуйста. Я считала, что должна была...

- Все, что ты должна мне, - сказал Хэм сухо, тщательно подбирая слова, - это без утайки рассказать, что вы вместе с отцом замыслили.

Некоторое время они сидели молча. Из музыкального автомата послышался голос комика М.-С. Хэммера, в баре раздался взрыв смеха. Хэм не обращал на Марион никакого внимания, будто сидел в зале не с ней, а с группой неотесанных приятелей. Она нарочито покашляла, он очнулся и опять стал смотреть на нее.

- Торнберг хотел, - продолжала Марион, - чтобы "Экстант" поставлял ему людей.

- Людей?

- Да. Безвозвратных людей.

Хэм нахмурился и переспросил:

- Что-то до меня не доходит.

- Мы привозили ему разных людей: арабов, цыган, бог знает кого! Одиноких, бездомных, одним словом, людей, которых никто никогда не хватится.

Хэм некоторое время сидел в соображал, потом спросил:

- А для чего они ему нужны?

- Он никогда не говорил этого, а я не такая уж дура, чтобы расспрашивать.

- А где он собирался пускать потом этих людей в расход?

- У меня не было возможности узнать, где их приканчивали, - оправдывалась Марион, - но пунктом назначения он назвал какую-то клинику, что-то вроде "Грин бранчес" около Арлингтона в штате Виргиния.