Андрей Курков - Ночной молочник

Перед тем как уйти, уже застегнув на груди дубленку, вытащил гость из кожаного портфеля два журнала: «Мовознавство» и «Нація і культура». Передал бережно в руки пожилой хозяйки. Попрощался и ушел.

Киев. Тихий центр

Дарья Ивановна встретила Семена радушно, как старого приятеля. Усадила его на кухне, заварила крепкого кофе. Дала заглянуть в гостиную, где крепко под теплым пледом спала Вероника. Дождалась, пока он расслабился и взял в руки чашечку кофе. Только после этого повела неспешный разговор.

– Она такая взволнованная вошла! Нет, даже не вошла – вбежала! – произнесла она, всматриваясь в лицо гостя. – И мне про аварию стала рассказывать…

Рука с чашкой кофе замерла у губ Семена. Вспоминать об аварии ему не хотелось. Никогда не хотелось.

– Вы извините, конечно, – хозяйка виновато улыбнулась. – Это ваше личное дело, я не хочу, чтобы вы думали будто я просто любопытничаю… Я недавно мужа потеряла…

Семен кивнул. Сказал негромко: «Я знаю!» и снова расслабился.

А Дарья Ивановна стала ему о муже рассказывать, о его странностях. Семен с интересом слушал. Не только потому, что Дарья Ивановна умела рассказывать, но и из-за того, что рассказывала она об авторе тетради-дневника, которая этим утром так неожиданно приковала к себе внимание Семена.

– А он что, придумывал новые лекарства? – спросил неожиданно гость.

– Придумывать – это громко сказано, – Дарья Ивановна покачала головой. – Он просто составлял из разных уже используемых составляющих новые комбинации. Иногда очень парадоксальные. Пару заказов даже для частных фармакологических мини-фабрик выполнил… Но больше всего игрался с успокоительными. У него была странная идея – успокоить весь мир. Мир, мне кажется, его сильно раздражал. Только к вечеру, к наступлению темноты он сам начинал улыбаться… Он редко улыбался…

– А что это за мини-фабрики? – удивился Семен.

– А это как лаборатории. Олигархи же и политики массовым лекарствам не доверяют! Им нужны специальные лекарства, такие, каких в обычных аптеках не найдешь! Чаще всего от усталости и для потенции! Вот и фармацевты, те, что поумнее, при своих аптеках всякие эксперименты делают и заказчикам чудо обещают! Иногда получается. У Эдика точно получалось.

Дарья Ивановна и сама не заметила, как утонула в смеси собственных мыслей и воспоминаний. А заинтересованный взгляд гостя, его лицо, всеми своими чертами внимающее ее рассказу, подталкивали хозяйку к еще большей искренности.

– Он любил ночь? – осторожно спросил Семен.

– Обожал! Мог часами по ночным улицам бродить.

Семен закрыл глаза и снова вспомнил эпизод семилетней давности. Вспомнил, как он попросил ночью поздоровавшегося с ним человека помочь искать пропавшего ребенка. Он не помнил ни лица этого человека, ни его роста, ни возраста. Может, он и не видел в темноте его лица. Но после того, как прочитал две строчки об этом же эпизоде в дневнике аптекаря, память словно приблизила его недавнее прошлое, освежило зрительную память. И теперь, закрыв глаза, он мог увидеть в собственном «видеоархиве» несколько своих ночных прогулок. Он помнил, в каких окнах по ночам подолгу горел свет, помнил балкон второго этажа в доме на улице Чапаева, где всегда кто-то курил и огонек-искорка от сигареты описывала нервные, резкие дуги: к бортику балкона и потом опять ко рту курившего.

– Вы меня слушаете? – строго спросила хозяйка.

– Да, да, – ответил он задумчиво.

Но она вдруг замолчала. И тогда Семен поднял на нее глаза.

– А как у него это началось? – спросил он.

– Что началось? – Дарья Ивановна одарила гостя вопросительным взглядом.

– Ну, любовь к темноте, к ночи…

Хозяйка квартиры задумалась.

– Когда-то он мне рассказывал, – прошептала она. – Я уже плохо помню… Кажется, когда он был ребенком и долго не засыпал, его родители в наказание на балконе вечером закрывали. А он там на луну и звезды смотрел. Он вообще луну очень любил. Больше, чем солнце… Тени от деревьев любил…

– А в какую-нибудь церковь он ходил? – осторожно спросил гость.

– Церковь? Нет. Его пытались затащить. То в одну, то в другую. Даже сюда какие-то «братья» и «сестры» приходили. Я их чуть с лестницы не спустила!

– А как называлась та церковь, от имени которой к вам приходили?

Дарья Ивановна задумалась.

– Нет, не помню, – мотнула она головой. – У меня в памяти чепуха не задерживается!

Семен вдруг спохватился. Посмотрел на часы.