Андрей Курков - Ночной молочник

Легкий прохладный ветерок дул в лицо, шевелил коротко подстриженные волосы. Семен смотрел на мощные мачтовые сосны. Смотрел и думал об Алисе. Думал о том, что сможет, наверное, многое о ней узнать из дневника аптекаря. Аптекарю повезло – он встречался с ней наяву, днем. Она с ним разговаривала, здоровалась, улыбалась при встрече. Интересно: она на самом деле позировала ему, или все эти рисунки – просто игра воображения?

– Шеф! – окликнул Семена Володька.

Семен оглянулся. Депутата и батюшки рядом не было. Они уже зашли внутрь здания.

Небольшой актовый зал детдома мог вместить человек тридцать. Все девятнадцать детей в скучно-коричневых школьных костюмах сидели в первых двух рядах вместе с директором. На заднем ряду переговаривались между собой три старушки. Наверно, уборщицы или поварихи. На другом краю третьего ряда чинно молчали трое мужчин, один – преклонного возраста. К ним и подсели Семен и Володька.

На сцене – журнальный столик с графином воды и три граненых стакана. И три стула.

В зале совершенно неожиданно зазвучал гимн Украины. Воспитанники детдома удивленно закрутили головами. Увидели магнитолу, стоявшую на подоконнике. Директор поднялся на ноги, вопросительно оглянулся по сторонам. В зале застучали откидные сиденья стульев. Собравшиеся поднимались неохотно и медленно. Постепенно, к концу гимна, поднялись все. А потом дружно опустились на свои места, хлопая сидушками старомодных стульев из гнутой фанеры. На сцену вышли директор детдома, отец Онуфрий и Геннадий Ильич, державший в руке пачку раскрытых удостоверений.

– Сегодняшний день вы должны запомнить на всю жизнь, – взял слово директор. – В вашем детстве не было многого из того, что украшало мое детство. Вас не принимали в октябрята и пионеры, вы не ездили в пионерские лагеря и не играли в военную игру «Зарница». Вы не знаете, что такое пионерский костер и печенная в костре картошка. В этом, конечно, есть и моя вина. Но мы делаем все по официальной воспитательной программе и по инструкциям министерства образования. Но, с другой стороны, мое детство было растянуто на долгие годы и длилось бесконечно, а у вас есть возможность намного раньше начать взрослую и ответственную жизнь. Большинство из вас уже готово к взрослой жизни. Благодаря Геннадию Ильичу некоторые из вас уже приобрели первую профессию сыродела. И вот то, что произойдет сейчас, – директор оглянулся на депутата, – никак не могло произойти со мной, когда я был в вашем возрасте…

Директор кивнул Геннадию Ильичу. Геннадий Ильич поднялся, одернул брюки, пиджак. Окинул взглядом зал.

– Дорогие дети! – произнес он непривычно громко. – Делать добро людям очень трудно. Честно сказать – это неблагодарное занятие. Я вам говорю как политик, а не как человек с улицы. Люди, когда они – народ, добра не понимают, не принимают и не видят. И я не виню их в этом. Добро – оно, как любовь. Его нельзя поровну разделить на всех. Да, настоящее добро – как любовь! А любить по-настоящему можно конкретного человека. Ты любишь ее, и она отвечает любовью, так сказать. Любишь народ, а он пожимает плечами. Понимаете, о чем я?! Вот и реальное, понятное добро – это добро, сделанное конкретному человеку. Наш премьер-министр так и говорит – только реальное добро, реальные сдвиги и реформы в экономике могут изменить жизнь в стране к лучшему. И я повторю – все должно быть реальным и конкретным, никаких пустых слов, никакого добра для всех! Добро для всех – это миф! Но прежде всего у каждого конкретного человека должна быть конкретная вера в свое будущее и в будущее своей страны. – И тут Геннадий Ильич посмотрел на отца Онуфрия, который тут же поднялся и оправил рясу. – И вот вы сегодня получите свое первое, так сказать, серьезное крещение. Получите путевку во взрослую жизнь. Получите каждый по кусочку конкретного, политического, так сказать, добра. Первый раз потрогаете его, подержите в руках. Может, я в чем-то и нарушаю сегодня какой-нибудь не важный закон, но Бог меня простит.

Геннадий Ильич подошел к краю сцены, взглядом подозвал к себе батюшку. У отца Онуфрия в руках появилась немаленькая квадратная коробочка, оклеенная синим бумажным бархатом. Семен удивился, ведь он наблюдал за происходящим внимательно, а откуда взялась эта коробочка в руках у батюшки – не заметил.

Из коробочки Геннадий Ильич взял золотой крестик с цепочкой, показал всему залу.

– Эти крестики именные и номерные, и будут вас, дорогие дети, сопровождать по взрослой жизни. К крестику, который вам вручит отец Онуфрий, вы получите удостоверение, подтверждающее, что этот крестик действительно ваш. Номер удостоверения совпадает с номером вашего крестика и является, так сказать, вашим счастливым числом, позволяющим вам поступать без экзамена и тестов в Киевский государственный университет. Этот номер откроет вам в будущем и другие двери. Я все это говорю, чтобы вы поняли, какой важный у вас сегодня день! Берегите этот крестик и удостоверение!