Дмитрий Петров - Нелюдь

Сейчас, стоя на улице возле двери рюмочной, Аркадий Моисеевич вспомнил всю эту историю и тяжело вздохнул.

— Вы кто? — спросил он у Скелета, который добился своего и вызвал к себе интерес.

— Я хочу рассказать вам одну историю, — сказал Скелет, сбрасывая с себя дурашливый вид. Теперь, когда он произвел эффект и смутил доктора, ему нужно было поговорить серьезно. Ведь его целью было не удивить, а смертельно напугать этого человека.

— Какую еще историю? Что вы валяете дурака? — взорвался Аркадий и затряс своим крючковатым носом. — Вы рэкетир? Или вы мафиози? Или как еще теперь называют таких шлеймазлов, вы?

Он отступил на шаг и, прищурившись, демонстративно осмотрел Скелета.

— И имейте в виду, — заявил он решительно. — Я на бедность не подаю. И таких, как вы, я много перевидал в жизни. Дай Бог вам не увидеть столько, сколько увидел я.

Сказав это, он имел в виду все — начиная от полевого госпиталя Первого Белорусского фронта, где прослужил под артобстрелом и бомбежками четыре военных года, и семь лет в одном бараке с уголовниками на Колыме…

— Послушайте лучше мою историю, — произнес спокойно Скелет, которого не обезоружил взрыв негодования со стороны этого человека. Скелет хорошо знал, какие искусные маски могут носить всякие подонки. — Если хотите, я могу вас проводить до дома.

— Ай-яй-яй, какой вы умный и хитрый — прищурил глаз Аркадий Моисеевич. — Вы проводите меня до дома, потом придете ко мне и…

— Как будто я не знаю и так, где вы живете, — раздраженно прервал его Скелет. — Я все прекрасно знаю.

И он назвал номер дома Аркадия Моисеевича.

— Ну, если вы и вправду такой умный, то вы тогда знаете, что у меня нечего брать, — сказал доктор. — Я не представляю никакого интереса для таких, как вы… Я гол, как сокол. Так что если у вас на плечах копф, а не тохис, то вы оставите меня в покое и спокойно уйдете по своим делам.

Он демонстративно повернулся спиной к Скелету и побрел по улице.

— Выслушать мою историю — в ваших интересах, — произнес Скелет, догоняя его.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, говорите, — ответил доктор, не останавливаясь.

Скелет не хотел говорить на ходу. Этот прием ему был прекрасно знаком. Когда идешь рядом с человеком и что-то говоришь ему, то не видишь его лица как следует. А Скелету хотелось именно смотреть в глаза этому скользкому типу.

Они прошли несколько кварталов и остановились у дома доктора.

— Как вы понимаете, я вас не приглашаю, — сказал Аркадий Моисеевич решительно.

— Я и не рассчитывал на это, — ответил Скелет и веско добавил: — Мне известно, что вам есть, что скрывать. Так что, конечно, вы меня не приглашаете.

Аркадий Моисеевич засмеялся неприятным скрипучим голосом, и у него над воротником куртки заходил треугольный плохо выбритый кадык.

— Я сейчас спущусь, — сказал он. — Если вы подождете здесь пять минут, то я выйду, и вы хорошенько подумаете, хотите ли вы все же рассказывать мне свою историю.

— Если вы имеете в виду вашего пса, то я не испугаюсь его, — ответил Скелет спокойно, показывая, что неплохо осведомлен о привычках собеседника.

Не найдясь, что сказать, старик скрылся в парадной, предварительно убедившись, что Скелет не идет за ним, а уселся на лавочку у парадной.

Действительно, через несколько минут Аркадий Моисеевич вышел с собакой на поводке.

— Собака нужна вам для того, чтобы защищать вас? — язвительно спросил Скелет. — Интересно, от кого вы нуждаетесь в защите?

— Вы разговариваете, как милиционер, — сказал старик. — Вы что, работаете в милиции? У вас такой же подозрительный склад ума.

— Может быть, и в милиции, — ответил Скелет, решив не развеивать произведенного впечатления. Уж пугать, так пугать. Тут любые средства хороши. Похоже, старик еще не осознал нависшей над ним и его темными делами опасности…

— Пойдемте вон туда, — махнул доктор рукой в сторону пустыря за домом. — Там можно спокойно погулять с собакой.

Они направились к пустырю, и доктор, спустив пса с поводка, вдруг миролюбиво сказал:

— Граф очень старый. Ему уже десять лег. Он сам нуждается в защите.

Аркадий Моисеевич хотел еще добавить, что это, строго говоря, вообще не его собака. Щенка купила Софочка, когда была еще жива. И купила она его вместе с сыном Леней. Они очень хотели приобрести собаку.

Потом Софочка умерла от щитовидной железы, а Леня собрался в дальнюю дорогу.

У них всегда была очень дружная семья. Может быть, именно потому что семь лет Аркадий был на Колыме, а Софочка ждала его. Потом у них родился Леня. Он был поздний ребенок, а поздний ребенок у еврейских родителей — это что-то! Он был окружен любовью и заботой, как принц.