Николай Волынский - Год беспощадного солнца

– Отлично! Вот ты сам только что признал: не может Бог любить только один народ на свете, а остальных ненавидеть и делать им всякие пакости вроде библейских «песьих мух» и известного первого в истории цивилизации геноцида – массового убийства всех первенцев в Египте. Разве это не холокост? Только в отношении ни в чем не виноватых египтян. Но у нас в руках Библия! Вроде серьезное вещественное доказательство. Но почему же именно в ней Он так безжалостен к другим народам? Мучит их, уничтожает, грабит, сгоняет с их собственных земель, лишает их родины, средств к существованию, вульгарно мошенничает… Кстати, ведь тогда египетский фараон сразу согласился и пообещал Моисею хоть завтра отпустить всех евреев. Они ему были не нужны. Они в Египте так расплодились, что стали угрозой для государства. Фараон считал, что в случае войны они станут пятой колонной. Но твой Иегова из твоей Торы и это предусмотрел. И сказал Моисею: дескать, этот фараон поганый у нас так легко не отделается; я сейчас специально ожесточу его сердце, чтоб он отменил разрешение… Зачем это ему понадобилось? Зачем ожесточать фараона? Ведь дело было в шляпе!

Литвак пожал плечами, Клюкин с Клементьевой пожирали Мышкина глазами.

– Я тебе скажу, зачем на египтян обрушились все казни, а самой страшной оказалась та, которую иначе чем геноцидом, по-вашему, холокостом, не назвать: убийство каждого первенца. Ночью. А чтоб главный киллер в маске ангела не ошибся, евреи по приказу твоего бога пометили все жилища египтян кровавым знаком. Это, Женя, был самый древний и страшный акт террора . Типичного террора. Классического. Мало было ограбить доверчивых, как русские, египтян, которые даже все свое серебро охотно отдали евреям – якобы на пару часов, для жертвоприношения. И серебро евреи присвоили. Украли. Надо еще вдобавок нагнать ужас! На египтян, а значит, и на другие народы, до которых непременно дойдет, как евреи покидали Египет. И чтобы все боялись племени, способного на безумную жестокость. Так что согласись: твой Элохим – типичный Бен Ладен. Даже хуже. И придумали его твои левиты, такие же мерзавцы, и запечатлели на папирусе, чтобы все знали и через тысячу лет тряслись от страха перед твоими шахматистами, Женя… Наливай! – неожиданно крикнул он Клюкину.

– У меня есть объяснение всем этим пакостям, – продолжил Мышкин, прожевав буженину. – Простое, но после него все становится на свои места.

– Объясни, шеф! – потребовал Клюкин. – Народ просит!

– Один из узловых эпизодов книги Исход – это когда Иегова отправляет Моисея в командировку в Египет. За евреями. Вот взял наш Мозес жену, детей и собрался в путь. И тут Бог неожиданно… – Мышкин сделал паузу.

– Предложил выпить на посошок! – выпалил Клюкин. – Неразбавленного.

– Нет! Он догнал Моисея и тут же на дороге хотел его умертвить ! Замочить, короче, только не в сортире, а прямо на дороге. За что? Почему? Что преступного сделал верный Моисей? Нет ответа.

– Бухой был Иегова! – взвыл Клюкин. – Неразбавленного перепил!

– И Иегова убил бы Моисея, кабы не моисеева жена Сепфора, – продолжил Мышкин. – Увидев, что дело плохо, она схватила каменный нож… Почему каменный, кстати? – задумался Мышкин. – Непонятно… Схватила каменный нож, мигом отрезала крайнюю плоть у своего сына и бросила обрезок Иегове… Он взял. Зачем? Кто знает?

– Так ведь закусь! – рыдал Клюкин. – Отличная закусь!

– Она еще сказала вдобавок, что совсем не против, если Иегова станет ее женихом. И очень даже хочет, всю жизнь мечтала. При живом муже, который стоял тут же.

– И она переспала с Иеговой? – жадно поинтересовался Клюкин.

– Нет, обманула.

– Все они такие, – огорчился Клюкин. – Во все времена! Вот и верь после этого бабам…

– Все равно! – тупо повторил Литвак. – Всё наше. Мы всё придумали.

Он встал, покачиваясь, зашел к Клюкину в тыл и вдруг обхватил его шею двумя руками.

– Еще одно кощунство… Одно профессиональное движение, и шея твоя пополам, – сообщил Литвак.

– Пусти, идиот! – потребовал Клюкин. Литвак убрал руки и отступил на шаг. – Кощунство… – бормотал Клюкин, ощупывая свою шею. – Ежели по-твоему подходить, то вся Библия – одно большое кощунство.

Мышкин грустно покачал головой.

Он нащупал в кармане мобильник, отошел от стола подальше и набрал номер.

– Здравствуйте! – сказал он профессорским баритоном.

– Зойка, ты? – весело отозвалась Марина. – Не узнала тебя, дорогая! Богатой будешь.