Николай Волынский - Год беспощадного солнца

– А Кишкин? – машинально спросил Дмитрий Евграфович.

– А что Кишкин? – пожал плечами капитан. – Гуляет. До сих пор ищут. Так что всякое бывает! Вы не волнуйтесь заранее.

Мышкин съежился на стуле.

– Да не переживай, брателло! – сержант Бандера приятельски похлопал Мышкина по плечу.

Сочувственно-угрожающие байки капитана Денежкина Мышкин мог еще вытерпеть, но не лапу Бандеры.

– Никуда я не поеду! – он вскочил. – Никуда! Или несите постановление суда.

Громила дернулся, но капитан жестом остановил его.

– Совершенно справедливое требование, – согласился Денежкин. – Только вот все судьи сейчас спят. Надо ждать до утра. А зачем? Я ж вам русским языком сказал: никакого ареста, привода, никаких мер пресечения. Вы добровольно с нами согласились ехать.

– Не поеду! – отрезал Мышкин, тяжело дыша.

Денежкин удивился.

– Смотри-ка, сержант Бандера! – весело заговорил он. – Он что – псих? Или пыльным мешком из-за угла двинутый? Ты, что ли, его мешком из-за угла шарахнул? Признавайся, если не хочешь, чтоб тебя до ефрейтора понизили!

– Не-е-е, – обиделся Бандера. – Он сам себя.

– Наверное, ты все-таки прав, сержант. С ним надо ухо востро. А то ведь может сам себе и ребра переломать. Или башку проломить. Или из окна выпасть. А то и застрелиться к чертовой матери при попытке к бегству. А? Может?

– Такой может, – согласился Бандера. И добавил: – А то еще и почки сам себе отобьет, потому как полицию не любит. И следов не оставит, только кровью будет мочиться целый месяц.

– И опять ты прав, Бандера, – грустно сказал Денежкин. – И как его удержишь? У нас не получится.

Громила гмыкнул, а Денежник вдруг схватил Мышкина за большой палец и, ломая, резко дернул вниз. Мышкин взвыл, выгнулся за пальцем, но капитан не отпускал и нажимал сильнее. Мышкину понял, что кость сейчас треснет.

– Пусти! – сдавленно крикнул он. – Пусти, сломаешь!..

– А я-то причем? – удивился Денежкин. – Разве я тебя трогаю? А, сержант?

– Так это он сам себе палец ломает! – возмутился Бандера. – И не удержать здоровенного такого… Потом на нас будет всё сваливать, клеветать на органы.

– Не получится у него, – повеселел Денежкин и отпустил Мышкина. – Береги пальцы! И почки тоже.

– Все равно не поеду, – угрюмо выдавил из себя Мышкин. – Ордер давайте.

– А, вот оно что! – протянул Денежкин, будто, наконец, понял. – Ордер, значит?

– Да, ордер на арест. Или задержание.

– Один момент! Сержант, у тебя случайно ордера нет? Не завалялся в кармане? Или в сапогах? А то я свой где-то потерял. Гражданин правильно требует соблюдать его права человека.

– Есть у меня! – с готовностью отозвался сержант. – Очень хороший ордер. Ему понравится.

В руках Бандеры оказалась короткая черная палка.

– Вот он, ордер!

Он поднес палку к стакану на столе. С ее конца сорвались две толстые голубые молнии. Стакан треснул, осколки свалились на пол. Резко запахло озоном.

– Такой подойдет? – спросил Бандера.

– Ладно, – сдался Мышкин. – Сейчас оденусь…

Он молча повернулся и пошел в комнату. Натягивая брюки, услышал из кухни сержанта Бандеру:

– Чёй-то не очень на мочилу тянет…

– Господин полицейский, – строго ответил капитан. – Думай, что говоришь. А лучше вообще молчи. Болтун – находка для шпиона.

– Дак я… Дак я ничего… Молчу.

– Для чего тебя сюда послали?

– На случай сопротивления задержанного.

– Вот и жди случая . Только молча. Проследи за ним.

Сержант немедленно двинулся в комнату и не отходил от Мышкина ни на шаг, даже в туалет не отпустил одного.

Во дворе стоял полицейский форд, чуть не упираясь радиатором в дверь подъезда. Мышкин глянул на часы: половина четвертого. Солнце уже взошло, но лучи его не могли пробиться сквозь дымно-пылевую взвесь, не осевшую с вечера и не остывшую.

Мышкина усадили на заднее сиденье, справа к двери его прижал сержант Бандера. Денежкин сел впереди и сказал, оглянувшись:

– Нарушаю правила! Только ради вас, господин Кошкин…

– Мышкин! – поправил Бандера.

– Кишкин, – исправился Денежкин. – Чтоб комфорт у вас был полный. Дверь, кстати, на замке. А Бандера любит стрелять по тем, кто от него убегает. Очень любит, прохиндей…

Шофер завел мотор и включил передачу.

– Подожди, Витя, – попросил Денежкин. И Мышкину: – Покажите руки! Обе!

Мышкин протянул обе руки и сержант тут же защелкнул на них пластмассовые наручники.

Американские! – с удовольствием сообщил Бандера.

Едем! – приказал Денежкин.