Николай Волынский - Год беспощадного солнца

Мышкин медленно, с достоинство кивнул.

– Оглох, скотобаза?! – визгливо крикнул Шарыгин. – ФИО – живо!

– Не понял вас, – вежливым профессорским тоном сказал Дмитрий Евграфович.

– Фамилия? Имя? Отчество?

– Ах, вот вы о чем. Мышкин Дмитрий Евграфович.

– Год рождения?

– Одна тысяча девятьсот семидесятый, пятнадцатого января, город Полтава, Малороссия.

– Место жительства? Прописка?

– Санкт-Петербург, Седьмая линия, дом двадцать пять, квартира двадцать пять.

– И квартира двадцать пять? – переспросил толстяк.

– Именно так.

Шарыгин попыхтел и вдруг замолчал. Он часто и поверхностно дышал, взгляд мелко шарил по комнате, перескакивая с предмета на предмет. На бритом черепе выступил мелкий пот. Правая рука с карандашом мелко задрожала, и Шарыгин придержал ее левой.

Мышкин слегка потянул носом воздух. Алкогольным перегаром не пахнет. «Паркинсон, что ли? Рановато, – подумал Дмитрий Евграфович. – А так чистая абстиненция».

– В коридор! – приказал ему Шарыгин. – Ждать вызова. Мне позвонить надо. Секретно.

Мышкин вышел, удивляясь: зачем объяснять? Будто разрешения спросил.

«Что тебя так обеспокоило? Ей-богу, похмелюга, – размышлял Дмитрий Евграфович. – Но где выхлоп?»

– На допрос! – через пять минут крикнул ему Бандера.

Старшего дознавателя Шарыгина было не узнать. Спокойный, вальяжный, добродушно-предупредительная улыбка. Мышкин глянул на руку: никакой дрожи, спокойно поигрывает карандашом. Глаза блестят, но блеск стеклянный. Ноздри покрасневшие, влажные. Чуть склонившись к Шарыгину, Мышкин незаметно понюхал воздух. Слабо пахло сгоревшим электропроводом. «Эге, дознаватель. Ты совсем бдительность потерял. Что ж не припудрил носик кокаином раньше?»

– Мне очень жаль, Дмитрий Евграфович, – сочувственно заговорил Шарыгин, – что заставил вас ждать. Дело не простое, понимаете ли. Я могу рассчитывать на ваше понимание и помощь? Поможете юстиции? Торжеству правосудия?

– Если смогу, – сдержанно пообещал Мышкин. – Из любви к юстиции. С детства ее люблю.

И протянул к дознавателю руки.

– Ну что же это такое? – возмутился Шарыгин. – Зачем? Бандера! – указал пальцем на наручники. – Что за безобразие? Пытки запрещенные применяешь к задержанному? Снять немедленно!

Бандера притащил из другой комнаты садовый резак, но освобождать Мышкина почему-то не спешил.

– Перестарались, извините, – улыбнулся Шарыгин. – В любой работе бывает. В вашей, наверное, тоже.

– Бывает, – согласился Мышкин.

– Итак, – Шарыгин открыл тонкую картонную папку. – С Шатровой Мариной Михайловной знакомы?

– Да, – еле слышно сказал Мышкин.

– При каких обстоятельствах вы с ней познакомились?

– Вы снимете наручники, наконец?

– Конечно, конечно! – поспешил еще раз заверить Шарыгин. – Так при каких обстоятельствах?

– У меня распухли суставы, – упрямо сказал Мышкин. – И аллергия на пластмассу.

– Я же сказал – сейчас! Сию минуту.

Его крошечные, словно булавочные головки, зрачки кольнули Мышкина.

– При каких обстоятельствах?

– Пытки законом запрещены, – веско заявил Мышкин. – Ваша Россия подписала на этот счет международную конвенцию.

– Вы о чем? – удивился дознаватель.

– Пластмассовые наручники.

Дознаватель огорчился.

– Не ожидал от вас, не ожидал, – покачал бритой головой. – Вам добра желают, а вы…

– Это я уже слышал. От ваших тонтон-макутов [52] .

– Нельзя так. Агрессивно ведете себя на допросе. Дознавателя перебиваете, слова не даете сказать. Нелепые обвинения предъявляете. Каких-то макутов называете и опять же с угрозой. А потом дознавателя душить начнете. Попытаетесь – уж это точно! Много таких я видел. Все они из этой комнаты отправились на магаданские курорты лес валить. Валить и сажать. И снова валить. И снова сажать. Есть, правда, и другие курорты – урановые шахты.

– Снимите наручники, – потребовал Мышкин. – О каком сотрудничестве вы говорите? Смешно. Сотрудничество подразумевает равенство возможностей и исключает насилие.

Такого аргумента Шарыгин явно не ожидал. Но кокаин держал его на подъеме, и он все сообразил за секунду.

– Сержант Бандера! Снять сейчас же! Сколько ждать?

Растирая онемевшие и распухшие кисти, Мышкин удовлетворенно отметил, что одержал хоть и крохотную, но победу.

– Примерно три недели назад, – заговорил Мышкин, – мы с Мариной Шатровой случайно оказались в одном вагоне пригородной электрички. Там на нее напала шайка насильников и убийц.