Джастин Скотт - Девять драконов

Они подвели ее к тиковому столу, где ждал Ту Вэй Вонг. Викки смотрела на него, подавляя страх. Она заговорила первой, обращаясь к переводчику, стоявшему возле сидящего тайпана:

— Спросите своего тайпана, знал ли он моего отца в Шанхае?

Ту Вэй перебил переводчика и ответил по-английски:

— Колониальные господа не якшались с уличными парнями в старом Шанхае.

— Отец моего отца был клерком.

— Никто не станет брать такси до луны, хотя она и ближе солнца.

— Просто вы были примерно одних лет, оба из одного города и так явно ненавидели друг друга.

Ту Вэй посмотрел на нее пристальным взглядом.

— Если б я знал, кто такой Макинтош еще в Шанхае, он никогда бы не добрался до Гонконга живым.

— Что…

Он свирепо перебил ее:

— Отдай мне материалы, которые передал тебе отец.

— Какие материалы?

— Я велю раздеть тебя донага и обыскать. Лин-Лин будет больше, чем довольна, выполнить эту работу.

Викки почувствовала, как китаянка зашевелилась рядом с ней.

— Твой отец собирал доказательства, чтобы использовать их против меня. Я хочу получить их.

— У меня нет доказательств, — запротестовала Викки. Она прокручивала в мозгу варианты, как можно вернуть его к разговору о Шанхае, когда он рявкнул:

— Лин-Лин!

— Да, Лаое?

— Найди их.

— Что вы имели в виду, говоря, если бы знали, кем был мой отец?

— Вором.

— Вором? Дункан Макинтош? Я так не думаю.

— Спроси свою мать.

— Извините, не поняла. — Лин-Лин подошла к ней. Ту Вэй дал ей знак подождать, он казался заинтригованным озадаченностью Викки. — Спросить мою мать?

— Она знает, кто вор.

— Вор? Что было украдено? Я не могу спросить свою маму. Вы скажете мне.

Она была одновременно сбита с толку и чувствовала облегчение от того, что он так явно заинтересовался ее замешательством. Ту Вэй разглядывал ее с ледяной улыбкой.

— Это дело прошлое, которое не значит для тебя ничего. Наша борьба в настоящем. Лин-Лин, сними с нее одежду и найди их.

— Найти — что?

— Я недавно узнал, вероятно, твой отец уменьшил в размерах документы — те, которые мне нужны, Он затолкал их на оптическую дискету. Мне говорили, что она очень маленькая. Ты могла без труда спрятать это в своем теле.

Ноги Викки задрожали, и она не могла остановить эту дрожь. Он сверлил ее своими глазами. Тихая комната, казалось, стала еще мертвенно тише. Где-то сзади тикали часы. Лин-Лин сжала сильную ладонь на ее руке, пальцы давили на кожу. Уолли Херст переминался с ноги на ногу и прочистил горло покашливанием.

Ту Вэй Вонг выстрелил черными глазами в китайского компрадора. Уолли застыл, и Викки поняла, что здесь она не найдет помощи. Китайский компрадор был рабом своей юной жены, которая была — слишком очевидно — рабой Ту Вэя.

— У меня есть доказательства.

— Отдай их мне.

— Я скажу, где они, если вы скажете, почему назвали моего отца вором.

При виде ее явного отступления все чувства исчезли из глаз Ту Вэя, и он смотрел на молодого тайпана Макинтошей-Фаркаров так, словно она вообще не существовала. Ее предложение торговаться вызвало у него презрение.

— Лучше я полюбуюсь, как Лин-Лин отыщет их.

— Они не на мне.

— Ты должна была взять их с собой, чтобы отдать Тану.

— И, используя вашу мерзкую фразу, не «во мне».

— Ах… Британская гранд-дама ловит меня на слове. Туземцы докучали вам, дочь тайпана? «Китайский мужчина» был дерзким и наглым? Вы велите его высечь или украдете еще больше его земель?

Она достала его, поняла Викки, как нельзя достать сильнее человека, названного сэром Джоном Вонг Ли самой английской королевой.

— Я сказала «мерзкую» и имела в виду мерзкую.

Лин-Лин сжала, как клещами, руку Викки, и ей стало больно.

— На кушетку, дочь тайпана!

Лин-Лин потащила Викки, но Ту Вэй щелкнул пальцами, и Лин-Лин разжала пальцы. Ее раскрашенное лицо внезапно окостенело от ужаса: хозяин обратил свои тлеющие глаза на Викки.

Викки заговорила первой:

— Вы стыдитесь своей расы.

— Стыжусь? Стыжусь моей расы? Да как ты смеешь? Тебе нужно стыдиться. Вы бросили Гонконг, когда выжали из него все. Предавая нас, вы можете состряпать сделки с коммунистами.

Викки наклонила голову и промолчала.

— Мне стыдно за поведение Великобритании, — допустила она. — Но я — не Великобритания. Я — Виктория Макинтош. Вы лучше других знаете, что Макинтоши-Фаркары рискуют всем, чтобы не бросить Гонконг. И мы не единственные иностранцы, остающиеся на нашей земле.