Мартин Сутер - Миланский черт

Да, это было очень похоже на Фредерика. Пустить в ход деньги, когда не помогают другие средства, — это у него называлось «материальное подкрепление аргументативной базы».

— За легкую работу. Самое трудное было сделать так, чтобы тебе в руки попалась его книга легенд.

Сверкнула молния и на мгновение осветила сквозь отверстие для головы эту импровизированную исповедальню. Гром грянул почти в ту же секунду.

— А как ты устроился в «Гамандер»?

— Позвонил и предложил свои услуги. Сразу после тебя.

Снова сверкнуло. Уже не так ярко, и гром прогремел с задержкой.

— Откуда же он узнал? Я никому об этом не рассказывала.

Мануэль застонал.

— Ну когда же они наконец придут?

Нет, это была неправда. Кое-кому она все же рассказала о своих планах.

— Он общался с Малу? — задала она вопрос, ответа на который ей слышать не хотелось.

— Она часто его навещала.

Соня вдруг почувствовала, что больше не в силах выносить его близость. Она встала, накрыла его накидкой, как труп на месте преступления, отошла на несколько метров в сторону, села на землю под проливным дождем и стала ждать вертолета, дрожа от холода и давясь слезами.

Когда спасатели проносили его мимо нее, она прошла несколько шагов рядом с носилками.

— А зачем второй крест? — прокричала она сквозь шум винтов вертолета.

— Это не я! — крикнул он в ответ.

у нас все льет и льет и льет

…

соня привет ты чего молчишь?

ты ведь не теряла свой мобильник, правда?

теряла

вы придумали это, чтобы я не поняла откуда маман знает где меня искать

ничего не понимаю

брось, малу, Мануэль раскололся

…

зачем ты это сделала, малу?

…

зачем ты это сделала, малу?

одиночество старость и безденежье

сколько же он заплатил?

слишком мало

…

мне очень жаль, честно

…

Один из тяжелейших кризисов их семейной жизни пришелся на отпуск в Намибии. Фредерик заманил ее туда двухнедельным сафари. Соня никогда до этого не была в Африке и очень обрадовалась поездке. Она приобрела почти профессиональную фотокамеру и скупила все атласы животных и растений, какие только смогла найти.

Только когда они въехали в украшенные рогами диких зверей ворота «Bushman's Hunting Lodge», [33] «Охотничий домик для путешественников» (англ.). она поняла, что Фредерик имел в виду совсем другое сафари. Они приехали на одну из этих огромных, обнесенных высокими заборами охотничьих ферм, о которых она читала в своих путеводителях. Гостей возили к стадам ориксов, антилоп гну, зебр и спрингбоков, где они с удобных позиций стреляли по ним, а на ужин им подавали фондю из разных сортов мяса.

За полгода до этого Фредерик признался ей, что уже давно имеет охотничью лицензию. Она приняла это сообщение довольно равнодушно. Ее уже тогда мало интересовало все, что касалось его жизни. Но он объяснил этот факт просто как живой интерес к спортивной охоте.

Она даже не стала распаковывать чемоданы, а уже на следующий день приземлилась в качестве единственного пассажира маленького частного самолета на импровизированном аэродроме «Waterbuck Lodge» [34] «Домик водяного козла» (англ.). небольшой туристической базы в девственном лесу с двенадцатью шикарными бунгало.

Она целыми днями наблюдала за животными на водопое. Они были такими разными — обстоятельные жирафы, торопливые и нервные спрингбоки, ленивые и высокомерно-равнодушные львы.

При этой базе был горячий минеральный источник, которому предстояло стать основой будущего велнес-центра. Владельцы базы, с которыми она успела подружиться, прощаясь с ней, сказали:

— Если тебе когда-нибудь некуда будет податься, имей в виду: скоро на «Waterbuck Lodge» потребуется хороший физиотерапевт.

И вот такой момент настал: она не знала, куда ей податься.

Она лежала на кровати в своей комнате и в последний раз изучала свой наклонный потолок.

Она отказалась садиться в вертолет. Педер Беццола проводил ее до отеля. По дороге он рассказал ей, что Джан Шпрехер видел в свой бинокль массажиста и переодетую собаку. Когда тот позвонил ему сегодня и сообщил, что она с Мануэлем собирается в горы, он отправился вслед за ними, чтобы вывести массажиста на чистую воду.

В отеле ей вызвали деревенского врача. Тот прописал ей горячую ванну и грог, а еще дал какую-то таблетку для снятия стресса. Она не спросила, какую именно. Но надо будет обязательно поинтересоваться. Таблетка оказалась отличным средством. Она не оглушила ее и не сделала ее апатичной ко всему. Все чувства и впечатления — предательство, интриги, злость, страх, разочарование, муки несчастной любви — сохранили свою отчетливость и резкость. Но они как будто не касались ее. Она могла спокойно думать обо всем как о чьей-то чужой судьбе.