Джеффри Линдсей - Двойник Декстера

Она пожала плечами, продолжая смотреть на толстяка.

— Не знаю. Доказательства, которые подтвердили бы, что Худ был пристрастен. Ну, сам понимаешь. Тогда мы бы убедились, что не все чисто и он не самый честный коп. Возможно, именно поэтому он и попытался обвинить тебя.

Толстяк с девочками скрылся в коридоре, и Дебора стала разглядывать гипс на руке, лежавшей у нее на коленях.

— Если бы мы нашли нечто такое… и если бы здесь о тебе забыли… кто знает. — Дебора наконец посмотрела на меня с легкой странной улыбкой. — Мы бы, возможно, выкрутились.

Наверное, есть какой-то очень добрый и заботливый Темный Полубог, который наблюдает за подлинно злыми людьми, так как мы действительно выкрутились, по крайней мере в том, что касалось Ки-Уэста. Пресса немного пошумела вокруг события на Тортугас, кто-то упомянул о загадочном герое, который спас старика, но никто не знал имени супермена, а описания очевидцев оказались настолько неточными, что под них мог подойти десяггок совершенно разных людей. И очень жаль, поскольку выяснилось, что старик и впрямь оказался большой шишкой: ему принадлежало несколько телеканалов и два-три парламентария.

Никто не знал наверняка, какая беда приключилась со злодеем, напавшим на старика. Женщина, потерявшая бикини, дала неплохое описание Кроули, совпавшее с тем, которое имелось у копов в Ки-Уэсте, поэтому стало ясно — ужасный преступник убил майамского полицейского, а потом попытался украсть катер и сбежать, скорее всего на Кубу. Добрался ли он до Ошаны или делся куда-нибудь еще, осталось тайной, но так или иначе он исчез. Кроули занесли в список пропавших без вести, официально разыскиваемых и в еще несколько списков. Но никто, в общем, по нему не скучал, а мы переживали очередной финансовый кризис и потому не могли тратить на поиски Кроули слишком много денег и сил. Он пропал, и о нем забыли. Событие на Тортугас вскоре исчезло из новостей, вытесненное историей о трех обнаженных безголовых трупах, один из которых принадлежал пожилому мужчине, который в детстве был звездой экрана.

Мы действительно могли бы выкрутиться. Если бы только одно маленькое чудо напоследок дискредитировало Худа, коллеги приветствовали бы мое возвращение с распростертыми объятиями и радостными улыбками, и жизнь вернулась бы в благословенно банальную, повседневно предсказуемую скучную колею. На следующий день после возвращения из Ки-Уэста Дебора позвонила мне и предупредила о визите экспертов, которые собираются заглянуть домой к Худу, в надежде обнаружить там что-нибудь полезное.

Ну что ж, весьма вероятно. Они вполне могут найти там нечто полезное, и обвинение против меня исчезнет в клубах зловонного дыма, а Декстер превратится из подозрительного типа, который крадучись покидает свой кабинет, в живого мученика, жертву адской несправед ливости и злобной клеветы.

Но сколько шансов обнаружить нечто такое?

О, сколько угодно. Копы теоретически могут найти чертову прорву «такого». Множество красноречивых улик, бросающих тень сомнения уже не на меня, а на самого детектива Худа и на его право с гордостью носить Форму и восседать среди Справедливых. Столь красноречивых, что департамент предпочтет замять дело, и поскорее, пока на нашей блистательной репутации не образовалось огромное вонючее пятно.

Я совершенно не исключаю: эксперты придут в мерзкую зловонную берлогу, где жил Худ, изумленно посмотрят по сторонам на груды мусора, грязную посуду, разбросанную одежду и удивятся — что за человеческое существо могло обитать здесь? Не исключено, это место и впрямь представляет собой тошнотворный бардак, и я вполне способен вообразить, как оно выглядит.

Можно представить себе отвращение моих коллег, медленно перерастающее сначала в шок, а затем в мрачное, но бесспорное осуждение, когда они найдут детское порно на жестком диске… то есть вполне возможно, что они его найдут, а заодно собрание страстных любовных писем Камилле Фигг и ее ответ, в котором она заявляет о своем нежелании с ним встречаться, так как он извращенец, а главное — у него воняет изо рта. Коллеги без труда сделают вывод: Худ убил Камиллу в припадке ярости после разрыва, а потом попытался обезопасить себя, повесив всех собак на бедного, ни в чем не повинного Декстера. Особенно после того, как он обнаружил фотографии. Эти теоретически возможные подробности подтвердят, что он никогда меня не любил.

И в самый разгар триумфального шествия, посреди неоспоримых доказательств вины и позора кто-нибудь помедлит и скажет: «По-моему, все очень уж гладко. Не слишком ли много улик против детектива Худа, который уже не в состоянии оправдаться? Я бы предположил, что некто пробрался в это вонючее логово и сфабриковал улики!»