Андерс Рослунд - Три секунды

— Как одет?

— Серая толстовка с капюшоном. Синие джинсы. Темные волосы. Небрит. Рост — примерно метр восемьдесят.

— Что еще?

— Скорее всего, вооружен.

Он не пытался бежать.

Когда — «полиция!» — выбив обе входные двери в полупустое помещение, вбежали — «лечь на пол!» — несколько полицейских в форме, с оружием на изготовку, Хоффманн спокойно повернулся к ним от бильярдного стола, стараясь, чтобы обе его руки все время были на виду. Он — «на пол, я сказал!» — не лег на пол добровольно, а повалился после двух сильных ударов по голове; еще один удар — «менты сраные!» — последовал, когда он, обливаясь кровью, поднял вверх оттопыренный средний палец; потом он помнил только, как на него надели наручники, как пнули под ребра и как болела шея, когда все закончилось.

Вильсон сидел в машине возле въезда в гараж Крунуберга, когда два черно-синих полицейских автобуса пронеслись мимо него и исчезли в направлении Санкт-Эриксгатан. Он дождался, пока выключат сирены, и подъехал к шлагбауму возле пропускного пункта, предъявил удостоверение и покатил к автоматическим воротам, ведущим в гараж Главного полицейского управления под Крунубергским парком. Поставил машину в стальную клетку возле лифта следственной тюрьмы и с водительского места наблюдал за непрерывным потоком въезжавших и выезжавших полицейских машин.

Он прождал полчаса, потом опустил передние стекла, чтобы лучше слышать; все его тело охватила тревога, он попытался избавиться от неприятного ноющего чувства, но не слишком преуспел. Вильсон втянул в себя сырость и бензиновые пары, услышал, как где-то далеко, в другом конце гаража остановилась машина, кто-то вышел, потом еще кто-то; удаляющиеся шаги невыспавшихся людей.

Складную дверь потянули в сторону.

У восьми специально обученных полицейских ушло тридцать пять минут на то, чтобы определить местонахождение и взять одного из самых опасных (что было документально зафиксировано) преступников Швеции.

Мимо проехал черно-синий автобус; Вильсон следил за ним метров двести, пока тот не въехал в гаражную ячейку и не остановился недалеко от машины Вильсона.

Все может пойти к чертям. Тогда ты прервешь работу и сам попросишься в изолятор. Чтобы выжить.

Сначала вышли двое полицейских в форме. Потом — мужчина с распухшим лицом, в серой толстовке с капюшоном, в синих джинсах и в наручниках.

Полицейские, получившие задание взять преступника, за которым была установлена слежка и который, вероятно, был вооружен, действовали проверенным способом.

Насилием.

— Ну ты… я не люблю, когда меня трогают всякие пидоры.

Вильсон увидел, как Хоффманн вдруг повернулся к ближайшему полицейскому и плюнул ему в лицо. Человек в форме промолчал, никак не проявил себя, и Хоффманн плюнул еще раз. Короткий взгляд на коллег — они как раз все смотрят в разные стороны; полицейский шагнул вперед и с силой врезал Хоффманну коленом в пах.

Всего-навсего уголовник.

Тот застонал от боли, потом еще — после пинка в живот, потом поднялся и, с руками, скованными за спиной, пошел между четырьмя полицейскими к лифту и следственной тюрьме; Вильсон слышал, как он громко говорит в лицо, в которое только что плевал:

— Ну все, сука. Я тебя достану. Рано или поздно мы встретимся. Рано или поздно я всажу в тебя две пули, точно как в того пидора в Сёдермальме.

Только уголовник может сыграть уголовника.

Они стояли совсем близко.

Два субъекта терлись о его спину каждый раз, как только он отступал на шаг в тесном пространстве лифта, еще двое стояли перед ним, уставившись ему в глаза, переносицу, каждый их выдох оседал на его лице влажным теплым облачком.

Они знали, кого везут.

Надзиратели следственной тюрьмы Крунуберг уже ознакомились с делом одного из опаснейших заключенных Швеции. К тому же они слышали, как он десять дней назад, после ареста в бильярдном зале на Санкт-Эриксгатан, по дороге из автобуса к лифту плюнул полицейскому в лицо и грозился всадить в него две пули при следующей встрече.

Теперь его должны будут увезти из следственной тюрьмы. Тесный лифт вниз, к боксу в подземном гараже под Крунубергским парком, потом — автобус, который доставит его в Аспсосскую тюрьму. Эти явились вчетвером (обычно их бывало двое), на арестанте — и наручники, и ножные кандалы. Думали еще насчет цепи вокруг пояса, но отказались.