Сара Шепард - Невероятные

Это звучало так, будто он подозревает, что это был не несчастный случай.

Лукас с трудом сглотнул и поднял глаза на Ханну.

— Ты не думаешь, что это был тот же человек, который посылает странные смски?

Ханна поднялась.

Она забыла, что рассказала ему об Э, когда они вместе поднимались на воздушном шаре.

Ее сердце громко забилось.

— Скажи, что ты ничего не рассказал Уилдену.

— Конечно нет, — заверил ее Лукас.

— Просто… я беспокоюсь за тебя.

Ужасно, что кто-то сбил тебя, вот и все.

— Не переживай, — прервала Ханна, скрестив на груди руки.

— И пожалуйста, не говори ничего Уилдену об этом.

Хорошо?

— Хорошо, — сказал Лукас.

— Конечно.

— Хорошо, — сказала Ханна.

Она сделала большой глоток воды из стакана, стоявшего возле кровати.

Всякий раз, когда перед ней обнажалась страшная правда, — ее сбила Э, — разум отказывался верить.

— Правда, это мило, что Мона организует для меня вечеринку? — демонстративно спросила Ханна, желая сменить тему.

— Она такая замечательная подруга.

Так все говорят.

Лукас играл с кнопками на найковских часах.

— Сомневаюсь, можно ли ей доверять, — промямлил он.

Ханна удивленно подняла брови.

— О чем ты говоришь?

Лукас на секунду заколебался.

— Да брось, выкладывай, — раздраженно сказала Ханна.

— Что?

Лукас потянулся к ней и стянул простынь, открывая ее лицо.

Он положил руки ей на щеки и поцеловал.

Губы Лукаса были мягкими, теплыми и идеально подходили к ее губам.

Ханна ощутила резкое покалывание в спине.

Когда Лукас отстранился, они, тяжело дыша, смотрели друг на друга в течение семи долгих бипов машины ЭКГ.

Ханна была абсолютно уверена, что смотреть на ее лицо было чистейшим наказанием.

— Ты помнишь? — спросил Лукас, расширив глаза.

Ханна нахмурилась.

— Помню… что?

Лукас долго смотрел на нее, и его глаза бегали из стороны в сторону.

А затем он повернулся, чтобы уйти.

— Мне пора идти, — странно промямлил он и направился к выходу.

Ханна смотрела как он уходит, и ее побитые губы все еще горели от поцелуя.

Что только что случилось?

В тот же день Ария стояла возле здания искусств Холлиса, наблюдая за группой детей, занимающихся капоэрой.

Ария никогда не понимала этого занятия.

Ее брат дал наилучшее описание капоэры, заявив, что она похожа не столько на Бразильский стиль борьбы, сколько на людей, которые как собаки пытаются понюхать половые органы друг у друга и пописать один на другого.

Ария ощутила худую холодную руку на плече.

— Ты пришла на занятия по искусству? — кто-то прошептал на ухо Арии.

Она напряглась.

— Мэредит.

Сегодня на ней был зеленый свитер в тонкую полоску и рваные джинсы, зеленый армейский рюкзак небрежно болтался на плече.

Она так уставилась на Арию, что та почувствовала себя маленьким муравьем, попавшим под лупу исследователя.

Ты записалась на Внеразумное Искусство, да? — спросила Мэредит.

Ария кивнула, и Мэредит посмотрела на часы.

— Тебе пора.

Занятие начнется через пять минут.

Ария почувствовала, что она в ловушке.

Последнее, чего она сейчас хотела бы, это провести два часа с Дженной Кавано.

И в другие дни встреча с ней вызывала множество неприятных воспоминаний.

Но Ария знала, что Мередит передаст все Байрону, а Байрон прочитал бы ей лекцию о том, что было не очень прилично выбросить щедрый подарок Мередит.

Ария натянула свой розовый кардиган на плечо.

— Ты собираешься проводить меня? — спросила она.

Мередит удивленно посмотрела.

— Вообще-то… я не могу.

Я должна кое-что сделать.

Кое-что… важное.

Ария закатила глаза.

Она выглядела не серьезно, но Мередит смотрела вокруг, будто скрывая большую тайну.

Ужасная мысль пришла Арии в голову: что, если она делала что-то, связанное со свадьбой? Несмотря на то, что Ария не хотела представлять себе Мередит и отца, стоявших возле алтаря и произносивших свои клятвы, это картинка всплыла в ее воображении.

Не попрощавшись, Ария пошла к зданию, перешагивая через две ступеньки.

Наверху Сабрина собиралась начать свою лекцию, попросив всех художников занять свои рабочие места.

Это было похоже на большую игру в музыкальные стулья, и когда все расселись, Арии не досталось места.

Остался только один мольберт… рядом с девушкой с белой тростью и собакой-поводырем.

Естественно.