Дин Кунц - Скованный ночью

Впрочем, даже после того, как ликвидаторы ободрали стены Форт-Уиверна, я сделал свои лучшие открытия лишь благодаря помощи приятеля из семейства собачьих. Его умение улавливать малейшие запахи, просачивающиеся из потайных комнат сквозь трещины, так же впечатляет, как умение Орсона кататься на серфе, и лишь немногим уступает его умению при случае выпросить вторую миску пива у друзей, которые, подобно мне, прекрасно знают, что эту порцию ему уже не одолеть.

Несомненно, на огромной базе оставалось еще множество тайников, ждавших своего часа; но как ни интересовали меня их поиски, временами я воздерживался от этого. Если я проводил в темных подземельях Форт-Уиверна слишком много времени, на меня начинала давить их зловещая атмосфера. Я видел достаточно и понимал, что эти подземелья были местом проведения сомнительных секретных исследований, что здесь осуществлялись тайно финансируемые научные проекты, часть которых была столь экзотичной, что по оставшимся здесь загадочным предметам можно было только смутно догадываться об их цели.

Однако неуютными подземелья Форт-Уиверна делало вовсе не это. Куда более неприятным было ощущение — интуитивное, но достаточно сильное, — что по крайней мере часть происходившего здесь была не просто благонамеренной глупостью высшего порядка и не наукой, находящейся на службе у чокнутых политиков, но чистым и откровенным злом. После пары ночей, проведенных в здешних подвалах, у меня сложилось убеждение, что это зло вырвалось из могил наружу и кое-кто из его носителей еще бродит по местным закоулкам и ждет встречи с живыми. Так что на поверхность меня гнал вовсе не страх. Скорее ощущение морального удушья. Как будто слишком долгое пребывание в этом темном царстве могло наложить неизгладимую печать на мою душу.

Я не ожидал, что эти обычные склады также связаны с подземельями гоблинов. Впрочем, в Форт-Уиверне ничто не было таким простым, каким казалось на первый взгляд.

Я снова зажег фонарик, имея основания считать, что похититель — если это действительно был он — находится не на этом этаже.

Казалось странным, что психопат притащил ребенка сюда, а не в более укромное место, где он мог бы без всяких помех удовлетворить свои извращенные желания. С другой стороны, Уиверн был не менее загадочным и не менее притягательным местом, чем Стоунхендж, великие пирамиды Гизы и руины столицы древних майя Чичен-Ицы. Конечно, его злобный магнетизм должен был привлекать отщепенца, который, как чаще всего бывает в таких случаях, испытывал наслаждение, не просто издеваясь над невинными жертвами, а мучая их и в конце концов зверски убивая. Эти странные места обладали для него тем же мрачным обаянием, что и поруганная церковь или заброшенный дом на окраине города, где пятьдесят лет назад сумасшедший зарубил топором всю свою семью.

Впрочем, вполне возможно, что этот похититель вовсе не сумасшедший, не извращенец, а человек, осуществляющий в районе продолжавшего тайно функционировать Уиверна странную, но вполне официальную миссию. Эта база, даже разрушенная, была инкубатором параноиков.

Чувствуя прикосновение теплого бока Орсона, я торопливо зашагал к кабинетам в дальнем конце склада. Первый из них оказался именно таким, как мне представлялось. Пустое пространство. Четыре голых стены. И дыра в потолке на месте люминесцентной лампы.

Во втором на полу лежала семисантиметровая пластмассовая фигурка знаменитого злодея Дарта Вейдера, выкрашенная черной и серебряной краской.

Я тут же вспомнил коллекцию фигурок персонажей «Звездных войн», которую мельком увидел на книжной полке в спальне Джимми.

Орсон понюхал Вейдера.

— «Ступай в Страну Зла, Люк», — пробормотал я.

В задней стене красовалось большое прямоугольное отверстие, из которого команда ликвидаторов выломала дверцы лифта. Наспех сооруженным ограждением служил один-единственный металлический прут длиной сантиметров в восемьдесят, укрепленный на уровне талии. Несколько хитрых стальных креплений, еще выступавших из стены, указывало на то, что Форт-Уиверн служил целям национальной обороны: лифт был прикрыт какой-то мебелью — возможно, секретером или книжным шкафом с раздвижными или распашными дверцами.

Естественно, кабина и механизм лифта отсутствовали; в свете включенного на мгновение фонарика обнаружилась пропасть глубиной в три этажа. Спуститься в нее можно было только по железной лесенке, вделанной в стену шахты.