Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей

Зашумел вентилятор, и стекла снова стали прозрачными. Расстегивая пуговицы своего плаща, краем глаза Льюис заметил какое-то движение слева, около дома, находившегося с правой стороны от дороги, ведущей в крапауд. Он повернул голову — ничего. Льюис нарочито зевнул, надвинул бейсболку на глаза, откинулся на сиденье, словно собирался немного вздремнуть, а потом склонил голову на левое плечо. Глядя сквозь прикрытые веки, он увидел Пандера, сидящего на корточках около стены дома.

Черт побери! Если этот парень из ФБР следил за ним, стало быть, он все знает. Это значило также, что Льюис сыграл ему на руку. Им снова овладела паника. Дверь «лендровера» скрывала его движения. Льюис достал револьвер из вместительного кармана своего плаща, в другом кармане были гранаты.

Пандер понял, что его заметили. Ему подсказал это зевок Апгарда. Фальшивый, как трехдолларовая банкнота. Если бы он все еще не имел ученой степени в криминалистике, то лишь по одному этому случаю мог бы написать диссертацию. То, как Апгард зевал, было своего рода признанием его вины. Нечто подобное происходит с подозреваемым, которого оставляют одного в комнате для допросов, если он уже бывал в ней прежде или видел нечто подобное в кино. Он знает, что находится за длинным зеркалом на стене, знает, что за ним наблюдают, но не хочет, чтобы об этом догадались. Поэтому он пытается вести себя так, словно он обычный, ни в чем не повинный человек. Он широко и сладко зевает, показывая, что расслаблен и спокоен, или, если он действительно хороший актер, берет бутерброд и начинает его есть.

Апгард оказался никудышным актером.

Пандер подобрался к нему сзади, расстегнул кобуру, достал оружие, вставил патронник и снял пистолет с предохранителя.

— Апгард!

Апгард опустил стекло водительского сиденья и высунул голову под дождь, глядя из-под козырька своей бейсболки.

— Кто здесь?

— Полиция. Подними обе руки, чтобы я мог их видеть.

Апгард повиновался.

— Это вы, Пандер?

— Положи руки на стекло.

И снова Апгард повиновался. У него не было оружия. Щурясь сквозь дождь, Пандер встал, держа пистолет в согнутой руке, и вышел из своего укрытия на грязную дорогу. Мгновение спустя перед глазами у него все побелело — удар пришелся в затылочную часть головы, где находятся зрительные нервы.

В тот момент, когда он увидел Бенни, идущего по дороге, Льюис понял, что вопреки обстоятельствам все будет хорошо. Он оставил мотор работать и бросился к Бенни.

— Помоги мне положить его в машину.

Бенни заткнул дубинку за пояс своих джинсов и схватил Пандера за ноги. Льюис взял за плечи, и они потащили его в «лендровер». Этот сукин сын весил, наверное, три сотни фунтов. Они с трудом погрузили его в багажник. Хотя Пандер по-прежнему находился без сознания, Льюис забрал у него револьвер. Бенни зашлепал по грязи к своему рюкзаку и посмотрел, не появились ли Эппы. Он вернулся через несколько секунд.

— Где они? — прошептал Льюис.

Бенни указал большим пальцем в сторону дороги.

— Скоро будут.

Льюис перелез через сиденья, уселся за руль и снял машину с ручного тормоза. Задняя дверь открылась. Он услышал удивленное ворчанье.

— Кто там? — спросил Фил, бросая что-то тяжелое на Пандера.

— Парень из ФБР, он выследил меня, но Бенни его обезвредил. Все в сборе?

— Как один. — Эмили открыла переднюю дверь, положила свой рюкзак на пол и села на пассажирское место. Фил и Бенни затащили свои рюкзаки и сели сзади. Фил достал свой пистолет тридцать восьмого калибра и направил его на бесчувственного Пандера, в то время как Льюис нажал на газ и резко сорвался с места, окатив грязью психоделический фургончик Холли Голд.

Прошло много лет с тех пор, как Льюис последний раз ездил к пещере. Они мчались против часовой стрелки Серкл-роуд, на восток от поместья Тамаринд, потом — на север мимо мангровых болот, затем — на запад, и в конце концов он пропустил поворот. Льюис понял, что заехал слишком далеко, когда они миновали бухту Контрабандиста. Он остановился и сделал разворот на 180 градусов на двухполосной дороге. И лишь когда он повернулся на своем сиденье и стал смотреть через плечо, пустив свой «ровер» задним ходом, он понял, что на Пандере лежит кто-то еще — маленькое тельце в красном плаще.

— Кто это, черт побери?

— Она видела нас. Пришлось взять ее с собой.

«Она видела нас… пришлось взять ее с собой». Лжецы горят в аду. Последнее, что Дон запомнила, — это как кто-то поднял ее, когда она выходила из крапауда, а большая волосатая рука зажала ей нос и рот. Она сопротивлялась, отбивалась, изворачивалась… потом перед глазами все потемнело.