Джонатан Кэрролл: Кости Луны

Посвящается Филлис Вестберг[1] С. 5. Филлис Вестберг — литагент Дж. Кэрролла, с которой он сотрудничал с 1971 г. и до конца 1990-х гг. (работает в агентстве Гарольда Обера и представляет, например, Дж. Сэлинджера). Сотрудничество принесло первые плоды в 1980 г., когда вышел роман «Страна смеха»; но три первых романа Кэрролла, написанных в семидесятые годы, так и остаются неопубликованными. Сам автор в настоящее время полагает их недостаточно зрелыми и публиковать не намерен. Прим. перев.

Маленький Мясник жил этажом ниже. Мы неплохо ладили, потому что он вечно выгуливал страховидную собачонку, которую я трепала по загривку, сталкиваясь с ними на лестнице.

Как вы знаете — наверняка же видели газетные фотографии, — внешность у него была совершенно заурядная. Единственная странность, которую я подметила, — это его очки. Стекла их почти всегда были грязные — в пятнах, словно дымкой подернуты; ужасно хотелось самой достать носовой платок и хорошенько их протереть.

«Хороший мальчик». Почему в газетах всегда так пишут? «Все знакомые считали убийцу хорошим мальчиком, который любит родителей, записан в иглскауты [3] С. 11. Иглскаут — высшее звание в американской организации бойскаутов. Прим. перев. , а на досуге собирает марки стран Азии».

Даже мой чудесный супруг Дэнни высказался примерно в том же духе, когда всплыло большинство шокирующих подробностей.

— А он казался таким славным парнишкой, правда, Каллен? Маленький Мясник? Ну и прозвище!

— Дэнни, наш юный друг Алвин Вильямc, прозванный Маленьким Мясником, порубил в капусту мать и сестру, причем прямо под нами. Ничего себе «славный парнишка»!

У Дэнни есть одна черта, за которую я его обычно еще больше люблю: мир следует прощать. Маленькие Мясники, собаки, которые гадят на тротуар, шоферы-лихачи… просто они не ведают, что творят.

Я же не прощаю ничего. Если в пятом классе вы украли у меня мелок — добро пожаловать в черный список.

Мы завтракали, и Дэнни зачитывал вслух газетную статью. Стоило подумать, что этот гаденыш еще совсем недавно прохлаждался прямо под нами, как меня начинало трясти.

— По его словам, он сам не знает, что на него такое нашло.

— Да ну? Ничего, на электрическом стуле узнает.

— Каллен, ты меня уже четвертый раз перебиваешь. Читать дальше — или хочешь монолог закатить?

Но при этих словах он улыбался, так что вовсе не был сердит. Рассердившись, Дэнни обычно умолкает. В таких случаях единственный выход — бежать стремглав и прятаться под кровать, надолго-надолго, пока он снова не подаст голос.

— Читай, читай, но все равно сочувствия ему от меня не дождаться.

Дэнни быстро перелистал газету и прочистил горло.

— Итак, он сам не знает, что на него нашло, потому что в действительности очень любил маму и сестру. — Дэнни покачал головой. — Бог ты мой, а что, интересно, родители чувствуют, когда их сынок сотворит что-нибудь эдакое? — Он посмотрел на меня так, будто я знаю ответ. — Видишь их потом по телевизору, и у папочки или мамочки на лице всегда такая обида, непонимание… Столько труда было вложено. Ну там, новый велосипед купить, к доктору свозить, от бабушки подарок… И чем все кончается? Мама у него ручку позаимствовала — а он почему-то вдруг взял и поехал все крушить. Прежде-то небось такого не было, в старые добрые времена…

— Дэнни, пожалуйста, только не начинай. «В старые добрые времена» вряд ли было лучше. Просто некоторым лишь бы побрюзжать.

— Ничего я не начинаю. Только… стоит мне о чем-нибудь таком прочесть, как сразу жуткую вину чувствую. Понимаешь, о чем я? За что нам такое везение? Мы по-прежнему любим друг друга, с дочкой все путем, я неплохо зарабатываю…