Сергей Шемякин - Двадцать семь эльфийских амазонок

Разведгруппа старшего лейтенанта Михеева выполняла обычную работу. Приказано было проверить кусок трассы Пули-Хумри — Ташкурган перед проводкой небольшой колонны с продовольствием и боеприпасами. Группа двигалась на двух бронемашинах: БТР-70 и БМП-2.

— Стой! — скомандовал сидящий на броне старлей. — Это что за хрень? — ткнул он пальцем в уходящее вправо узкое ущелье. Головы солдат уставились в полосу плотного тумана, закрывшего примерно половину «аппендикса» уходившего в глубь горы на пятьсот метров. Ничего интересного там раньше не было. Расщелина просматривалась насквозь, стены отвесные, спрятаться негде. Ни крупных камней, ни деревьев. Иссушенная солнцем пыльная трава и ничего больше. Одна очередь из крупняка смела бы там всё живое.

— Штыковой, возьми Мальцева и Кадырова, проверь, что за паскуда там шашку дымовую зажгла. Дойдите до самого конца и назад. Ждём пятнадцать минут. И смотрите, чтобы вас там духи за яйца не прихватили. На! — протянул он сержанту ракетницу, — если помощь понадобится, пустишь ракету, там красная заряжена. Надеюсь, увидим.

Сержант и два разведчика, простучав каблуками по броне, спрыгнули на землю и двинулись к расщелине. Штыковой, перед заходом в туман провёл краткий инструктаж и спрятал ракетницу в мешок, поскольку, заткнутая за ремень чужая вещь, мешала. Заходили по очереди. Сначала Малой. Побыл минуту и вышел, доложив, что запаха и отравы нет, на дым не похоже, туман, как туман, дальше двух шагов ничего не видно. Потом двинулись все, держа интервал метров десять. Михеев смотрел вслед скрывшейся группе, ловя себя на мысли, что и ему тоже хочется двинуться за ними. Все, находящиеся на броне уставились на вход расщелины.

— Наблюдать по сторонам, — дал команду старлей, заметив непорядок. — Ждём возвращения!

Жора Штык не сопротивлялся. Когда его мастерски накрыли сетью, он успел придвинуть к себе свою винтовку, закрыть перчатками без пальцев лицо и локтями почки. Пинать сразу не стали. Хотя и могли. Малой и Кадыр покрошили десятка два нападавших. Ему ловко связали руки и ноги, здоровенная бабца взвалила его на плечо, и понесла прямо к видневшемуся в полукилометре лесу. Оттуда уже двигалась кавалькада лошадей, ведомая несколькими всадницами. Бабца даже не запыхалась, хотя Жора весил килограмм девяносто, а со снарягой и за сто десять. Пёрла и пёрла, только мелькали ноги, одетые в добротные кожаные сапоги, поверх которых ремнями были пристёгнуты поножи. Жора только наблюдал внизу аппетитные женские булки, обтянутые тонкими кожаными штанами, переброшенный через широкое плечо и поддерживаемый одной рукой. Сильна была чертовка. Держала она его левой рукой, правая сжимала короткое копьё с длинным наконечником, а на спине у дамы был щит, о который время от времени колотился Жоркин подбородок, пока он не повернул голову набок, подставив отворот балаклавы. Коленки же упирались во что-то мягкое, предположительно грудь. Ручка, которая держала его за задницу, прожигала насквозь. Она держала его бережно и осторожно. И так, невзначай, успевала пощупывать его худой жилистый зад. Если два года таскаться по горам, то у вас тоже задница станет жилистой и мускулистой. У дамы, которая несла его с грацией львицы, перекинувшей через спину добычу, он рассмотрел лишь огромные глаза фиалкового цвета, и аппетитные губки. Момент был секундный, когда она его с лёгкостью перебрасывала через плечо. Всё остальное лицо было закрыто блестящим металлическим шлёмом с гребнем, как у спартанцев. Из-за этих шлёмов, не позволявших рассмотреть лицо, пацаны и начали стрелять. У них и мысли не появилась, что на них нападают бабы. А предупредить он не успел, слишком быстро развивались события. Ребята погибли зря, да и девок положили кучу, тоже зря.

Попка продолжала вихлять, подёргивая булочками по очереди вверх-вниз. Трава под ногами у амазонки была нежно зелёной и никак не катила на высохшую траву предгорий, которая с шорохом подминалась берцами до входа в туман. Запахи кругом тоже стали не такие. Не пахло пылью, а нос улавливал запах свежих трав, цветов и близкой воды. Хотя воды в том засушливом каменном ущелье, куда сунулась их группа, по определению быть не могло. Кроме чахлой травы там ничего не росло.