Дэвид Хьюсон - Седьмое таинство

Или, подумал Коста, убийца мог поступить так, как в подобных обстоятельствах, вероятно, поступил бы любой римлянин, — уйти на своих двоих. Рим на самом деле не такой уж большой город. От вокзала Термини Браманте — во всех смыслах человек активный и тренированный — мог рвануть пешком в любой пригород и добраться туда за час. А что потом? Ник чувствовал, что инстинктивно уже знает ответ. Джорджио Браманте отнюдь не дурак и наверняка понимает, что самый простой способ стать невидимым — это скрыться в толпе. Со временем полиция, конечно, прочешет районы, где обитают бродяги и бездомные, безымянные, вечно мигрирующие с места на место, в среде которых легко может укрыться любой беглец. Браманте, возможно, познакомился в тюрьме с такими. И теперь может возобновить старую дружбу или попросить об одолжении, сославшись на общее прошлое. Для человека, готового жить в примитивных условиях, способного скрываться в лабиринтах катакомб, в отдаленных кварталах или небольших парках, которых в городе полным-полно, Рим был очень удобным местом, чтобы спрятаться. Фальконе дал людям задание составить нечто вроде каталога уловок, обычно применяемых преступниками в таких случаях. Но обычные средства — по большей части видеокамеры наружного наблюдения — здесь бесполезны. Слишком широк район поисков, слишком много данных, чтобы быстро их обработать. Браманте играл по собственным правилам. И это давало весьма эффективный результат: превращало его в невидимку.

Телевидение гнало старые фото из своих архивов. Утренние газеты повторят все это вместе с просьбами о помощи и номерами телефонов, куда следует звонить в случае обнаружения беглеца. У Косты от последней встречи с Браманте нынче утром не осталось четкого представления о его внешности. Ник был слишком обеспокоен тем, что происходило с Лео Фальконе, чтобы думать о будущих поисках.

И тем не менее кое-что полицейский запомнил: преступник был весь в черном, шапка низко надвинута на лоб, рот закрыт шарфом, лицо вообще едва можно разглядеть. Этого хватило, чтобы понять — фото Джорджио Браманте, имевшиеся в их распоряжении, безнадежно устарели. Четырнадцать лет назад это был красивый, чисто выбритый мужчина с длинными темными волосами. На большей части фото, сделанных до ареста, он выглядел тем, кем и был тогда: интеллигентный, видимо, несколько высокомерный университетский профессор. А из того немногого, что успел заметить утром, Коста ясно понял: Браманте теперь не имеет ничего общего с давнишним образом. И теперь ничего нельзя принимать на веру. Они, как в ловушку, попали в путаницу событий, последовательность которых преступник, видимо, планировал долгие годы. И в отличие от детективов оказался к этому готов, разработав свои планы заранее. Следователи отлично понимали, что злоумышленник, по всей вероятности, сумел выследить спрятавшегося Дино Абати, под какой бы фамилией тот ни скрывался. Абати сейчас, наверное, года тридцать три. Родители уже много лет не имеют от него никаких известий. Но полтора года назад Дино был зарегистрирован в числе въезжавших в страну из Таиланда. С того момента никаких данных о его выезде из Италии через какой-либо международный аэропорт не поступало. Но, принимая во внимание свободу передвижения по всей Европе для любого имеющего итальянский паспорт, легко предположить, что его можно искать в любом месте — от Великобритании до Чешской республики. И не один Коста посоветовал бы сейчас Абати оказаться в любом другом месте планеты, но только не в Риме.

В дальнем конце офиса обозначилось движение. Они с Фальконе одновременно оторвались от лежащей на столе стопки рапортов и посмотрели в сторону двери. По проходу шли Джанни Перони и Тереза Лупо, раздавая направо и налево пакеты с panini [27] Хлебцы, булочки (ит.). и банки с колой — прямо-таки парочка Санта-Клаусов, явившаяся на детский утренник.

Лео засмеялся. Открыто, свободно — такого смеха Коста от него уже давненько не слышал. Смех человека, вернувшегося наконец в знакомую среду.

— И чего это он взялся их подкармливать? — весело спросил инспектор. — В конце концов, они в любой момент могут сбегать домой. Можно подумать, что мы тут в осаде сидим. Что нас насильно тут держат. Ерунда какая-то!

— Для тебя это вовсе не ерунда…

Фальконе удивленно поднял брови.

— Он мог вас убить сегодня утром, — пояснил Ник.

— Да, мог. И почему он этого не сделал?

— Не знаю. Может, считает, что это тоже своего рода ритуал. Все следует делать соответствующим образом. Ни один из убитых не умер легко и сразу. Мощная струя воды внутрь грудной клетки…