Джой Филдинг - Не делись со мной секретами

— Знаю, что это звучит глупо.

— Что, вас подташнивало?

— Нет, я чувствовала себя прекрасно.

— Но вы опасались, что вас вырвет, если вы не сядете возле прохода?

— Не спрашивайте меня почему.

— Случалось ли, что вас рвало, когда вы сидели не возле прохода? — задал он вполне логичный вопрос.

— Нет, — ответила она.

— Тогда почему вы решили, что с вами это может произойти?

Он ждал ее ответа, но она молчала.

— Не действую ли я вам на нервы?

— Совершенно не действуете, — солгала она, но тут же поправилась: — Ну, честно говоря, вы немного действуете мне на нервы, но вы не имеете никакого отношения к моим опасениям.

— Не понимаю.

— Я тоже. Может быть, мы поговорим о чем-нибудь другом. — Она виновато опустила голову, закрывалась еще одна тема для разговора. — Думаю, сейчас за едой не самое подходящее время обсуждать это.

— Разрешите мне спросить, правильно ли я все это понимаю, — продолжал он, не обращая внимания на ее просьбу. — Вам нравится место возле прохода, потому что вы думаете, что если, скажем, вы сядете в середине ряда, то вас может вытошнить, хотя раньше этого в кинотеатрах никогда не случалось. Правильно?

— Правильно.

— Давно ли у вас появился такой невроз страха?

— Почему вы решили, что у меня невроз страха?

— А как вы можете назвать это?

— Дайте определение невроза страха, — потребовала Джесс.

— Безрассудный страх, — сымпровизировал он. — Страх, для которого в действительности нет оснований.

Джесс слушала, впитывала его слова, как губка влагу.

— У меня невроз страха.

— Какими другими неврозами вы страдаете — боязнь больших пространств, замкнутых помещений, страх запутаться в паутине неприятностей?..

Она покачала головой.

— Ничего похожего.

— Другие люди боятся высоты или змей. Вы же боитесь, что вас вырвет в кинотеатре, если вы не сядете возле прохода.

— Знаю, что это нелепо.

— Почему нелепо? Отнюдь нет.

— Разве?

— Просто многое мне неизвестно.

— Вы все еще думаете, что я что-то от вас утаиваю? — спросила Джесс, почувствовав, как голос ее дрогнул.

— Чего вы боитесь на самом деле, Джесс?

Джесс отодвинула от себя тарелку, борясь с порывом бежать из ресторана, окончательно потеряв аппетит. Она заставила себя остаться на месте.

— У меня случаются приступы паники, — сказала она спокойно после долгой паузы. — Несколько лет назад я часто страдала от таких приступов. Но постепенно они прошли. А некоторое время назад начались опять.

— Для этого есть какая-нибудь причина?

— Это может вызываться целым рядом вещей, — ответила Джесс, раздумывая, не отклонит ли эта полуправда в сторону стрелку воображаемого детектора, с орбитой действия которого она связана. — У меня начинается в этих случаях сильное сердцебиение, не хватает воздуха, я не могу пошевелиться. Начинает мутить в желудке. Я пытаюсь бороться с этим…

— Почему?

— Что почему? Что вы имеете в виду?

— Почему вы боретесь с этим? Что это вам дает?

Джесс должна была признаться, что не дает ничего.

— Что же я должна в таком случае делать?

— А почему просто не примириться с приступом?

— Примириться с приступом? Я не понимаю.

— Очень просто. Вместо того чтобы зря расходовать свою энергию на противодействие чувству беспокойства, почему просто не погрузиться в него? Как говорится, поплыть по течению. Представим, например, что вы находитесь в кинотеатре, — продолжал он, — и вы чувствуете, что приближается один из этих приступов. Вместо того чтобы сдерживать дыхание, считать до десяти или срываться со своего места, или бросать любое другое занятие, не противодействуйте чувству паники, пусть оно овладеет вами. Что наихудшего можно ждать в этом случае?

— Я заболею.

— Ну и что? Вы будете больны.

— Что?

— Вас, например, вытошнит. Ну и что?

— Я не терплю этого.

— Вы опасаетесь не этого.

— Вы так думаете?

— Да.

Джесс нетерпеливо посмотрела по сторонам.

— Вы правы. Я действительно опасаюсь не того, что не выполню работу соответствующего дня, если это со мной случится. Я боюсь, что как следует не высплюсь, что меня свалит простуда, которой я хочу избежать, и я провалюсь на следующий день в суде. Мне страшно, что я проиграю дело, и хладнокровный убийца отделается легким испугом, получив меньше пяти лет тюремного заключения. Пожалуй, мне действительно пора отправляться домой. — Чтобы подчеркнуть свои слова, она взглянула на часы и приподнялась. Ее салфетка опять полетела на пол.