Он показал два пальца.
— А я открою бутылку с вином.
— Не думаю, что у меня есть вино, — робко заметила она.
— Нет вина?
Она раскрыла холодильник.
— И мороженого тоже нет.
— Нет вина? — опять изумился он.
— Мы нальем по стакану воды.
— Хлеб и вода, — задумчиво произнес он. — Где вы учились кулинарному искусству? В федеральной тюрьме?
Она перестала смеяться.
— Вы когда-нибудь сидели в тюрьме? — спросила она.
Он вздрогнул, вопрос ему показался забавным.
— О чем это вы спрашиваете?
— Просто стараюсь поддержать разговор.
— Вы себе так представляете вести дружеский разговор?
— Но вы мне не ответили.
— Не думаю, что вы спрашиваете серьезно.
— Конечно, нет, — поторопилась подтвердить она, положила четыре пирожка на поднос и задвинула его в духовку.
— Я никогда не бывал в тюрьме, Джесс. — Адам серьезно посмотрел на нее.
Она пожала плечами, как будто это не имело абсолютно никакого значения.
— Даже не навещали кого-либо из приятелей? — Стремление показаться естественной прозвучало чересчур нарочито даже для ее собственных ушей.
— Вы думаете, я якшаюсь с осужденными преступниками? Джесс, как я попал сюда?
— Об этом вы сами мне расскажете, — ответила Джесс, а Адам лишь улыбнулся на ее слова.
* * *
— Значит, вы были единственным ребенком, — произнесла Джесс, когда они сидели на полу перед тахтой и заканчивали свой ужин.
— Очень избалованным единственным ребенком, — детализировал он.
— Моя сестра обычно говорит: дети не яблоки, они не портятся.
— Что еще говорит ваша сестра?
— Ребенка нельзя испортить тем, что вы его чересчур сильно любите.
— Похоже, она очень хорошая мать.
— Думаю, что она такая и есть.
— Но в вашем тоне прозвучала нотка удивления.
— Просто я не ждала от нее такого, вот и все.
— А чего же вы ждали от нее?
— Не знаю. Возможно, блестящей карьеры.
— Может быть, она решила оставить это для вас.
— Может быть, — согласилась Джесс, удивляясь тому, что разговор всегда возвращался к ней самой. — Хотели ли вы со своей женой иметь детей?
— Хотели, — ответил он. — Но как-то не получилось.
Джесс поняла по тому, как сник его голос, что он не хотел бы развивать дальше эту тему. Она прожевала последний кусочек своего пирожка, поднесла стакан с водой ко рту.
— Как выглядела ваша мать? — неожиданно спросил он.
— Что? — Рука Джесс задрожала, вода из стакана расплескалась на пол. Она с трудом поднялась на ноги. — О Господи!
Он схватил ее за руку и нежно потянул опять вниз.
— Успокойтесь, Джесс. Это ведь только вода. — Салфеткой он вытер пролившуюся воду. — Что-нибудь не так?
— Все нормально.
— Тогда почему вы дрожите?
— Я не дрожу.
— Что такое сделала вам ваша мама?
— Что вы имеете в виду, что она мне сделала? — сердито спросила Джесс. — Ничего она мне не сделала. О чем это вы говорите?
— Почему вы не хотите говорить о ней?
— А зачем мне о ней говорить?
— Это показывает, что вы не хотите о ней говорить, — произнес он ровным тоном. — Потому что вы боитесь этого.
— Еще один мой невроз страха? — спросила Джесс с горькой иронией.
— Вам это виднее.
— Кто-нибудь говорил вам, что из вас вышел бы хороший адвокат?
— Джесс, что случилось с вашей мамой?
Она закрыла глаза, мысленно увидела свою мать, которая стояла рядом с ней на кухне их дома, по ее щекам текли слезы. Мне это не нужно, Джесс, говорила она. Мне не нужно этого от тебя. Джесс тут же открыла глаза.
— Она пропала, — наконец сказала она.
— Пропала?
— Она обнаружила небольшую опухоль у себя в груди и порядочно испугалась. Она позвонила врачу, и тот сказал, что примет ее в этот же вечер. Но она так и не пришла на прием к нему. И с тех пор никто ее больше не видел.
— Тогда не исключается, что она все еще жива?
— Нет, это невозможно, — отрезала Джесс. — Это невозможно.
Он потянулся к ней, но она отстранилась.
— Она бы не бросила нас просто потому, что испугалась, — продолжала Джесс, как будто заглядывая глубоко внутрь себя. — Я хочу сказать, что, даже если она и испугалась, а это было именно так, это все равно не значит, что она все бросила и ушла от нас. Она не принадлежала к тем женщинам, которые могут запросто бросить мужа и дочерей, струсить перед жестокой реальностью. Независимо от того, как она была напугана. Независимо от того, насколько она рассердилась.
— Рассердилась?
— Я не имела в виду — рассердилась.
Читать дальше