Линвуд Баркли - Происшествие

Я представил себе реакцию Шейлы, если бы она услышала мои слова. Она сказала бы, что все это неправда и я знаю об этом.

Это случилось много лет назад. Тогда мы еще даже не были помолвлены. Мы пошли на вечеринку. Там собирались ребята с работы, их жены, подружки. Я напился и не стоял на ногах. О том, чтобы сесть за руль, и речи быть не могло. Шейла, возможно, и провалила бы алкотест, но оказалась в лучшем состоянии, чем я, поэтому повела машину.

Но это не считается. Тогда мы были моложе. Глупее. Теперь Шейла ни за что бы так не сделала.

И все-таки она это сделала.

Я посмотрел на Келли и увидел ее глаза, полные слез.

— Если мама никогда так себя не вела, почему же это случилось?

Я припарковал машину на обочине.

— Иди сюда.

— Мне мешает ремень.

— Отстегни его и иди сюда.

— Со мной все хорошо. — Келли схватилась за дверь машины.

Мне оставалось лишь взять ее за руку.

— Прости, — сказал я дочери. — Видишь ли, дело в том, что я сам ничего не понимаю. Мы с твоей мамой прожили вместе много лет. Я знаю ее лучше кого бы то ни было, и я любил ее больше всех на свете, по крайней мере до тех пор, пока не появилась ты. А потом я любил вас обеих. И поверь, мне это кажется такой же бессмыслицей, как и тебе. — Я погладил ее по щеке. — Но пожалуйста, пожалуйста, не говори, что ты ее ненавидишь.

Когда она это произнесла, я почувствовал себя виноватым, словно мои чувства передались ей. Я злился на Шейлу, но не хотел настраивать дочь против нее.

— Просто я сержусь на маму. — Келли глядела в окно. — И мне нехорошо от того, что я злюсь, хотя на самом деле мне должно быть грустно.

Я снова выехал на дорогу, а вскоре включил поворотник и свернул на Харборсайд-драйв.

— Еще раз подскажи, где дом Эмили?

Мне следовало бы уже давно запомнить его. Мать Эмили, Энн Слокум, и Шейла познакомились лет шесть или семь назад, когда ходили с дочками на занятия плаванием для малышей. Как молодым мамашам им было о чем поболтать, пока они переодевали девчушек. С тех пор они продолжали общаться. Поскольку девочки жили недалеко друг от друга, то стали ходить в один класс.

Обычно к Эмили Келли водила Шейла, и я не знал точно, какой из домов принадлежал Слокумам.

— Вон тот, — показала Келли.

Да, я узнал этот дом. Я как-то привозил сюда Келли. Одноэтажный, построенный еще в середине шестидесятых. Если бы за ним лучше следили, он выглядел бы вполне неплохо. Некоторые карнизы прогнулись, кровля словно доживала последние дни, а кирпичи наверху трубы потрескались от влаги. Слокумы были не единственными, кто не мог позволить себе ремонт. В нынешние времена, когда у многих возникли проблемы с деньгами, люди часто откладывали подобные дела до момента, когда тянуть дольше не представлялось возможным. Но даже в таком случае многие не решались на серьезные перемены. Устранить течь в крыше, заколотив отверстие досками, было намного проще, чем перекладывать кровлю.

Муж Энн Слокум, Даррен, зарплату имел весьма скромную. Он был полицейским. Возможно, она даже сократилась с тех пор, как в городе запретили работу во внеурочное время. Энн шесть месяцев назад потеряла место в отделе распространения газеты «Нью-Хейвен». И хотя ей удалось найти кое-какой заработок, денег в семье все равно было мало.

Уже с год она устраивала так называемые вечеринки с продажей сумок, где женщины могли купить себе псевдодизайнерские изделия по цене гораздо меньшей, чем оригиналы. Недавно Шейла позволила Энн провести такое мероприятие у нас дома. Это было настоящее событие, презентация — так по крайней мере мне показалось.

Была Салли, жена Дуга Пинтера Бетси — всего человек двадцать. Я очень удивился, когда появилась мать Шейлы Фиона со своим мужем Маркусом, который даже надел по такому случаю галстук. Фиона при желании могла позволить себе и настоящую сумку от Луи Вюиттона: я ни разу не видел, чтобы она щеголяла с подделками, — но Шейла боялась, что Энн не сможет собрать достаточное количество народу, и попросила мать тоже прийти. Причем именно Маркус подтолкнул ее выполнить просьбу, как я понимаю.

— Не замыкайся, — вероятно, сказал он. — Тебе не обязательно что-то покупать. Просто приди и поддержи дочь.

Я ненавижу цинизм, однако невольно задался вопросом: каковы были его мотивы? Действительно ли он желал сделать приятное падчерице? Или же просто не прочь был провести время в женском обществе?

Маркус и Фиона прибыли первыми, а когда стали подъезжать участницы сбора, он приветствовал каждую, представлялся, протягивал каждой бокал вина и следил, чтобы всем хватило стульев, пока гостьи бродили среди кожаных экспонатов с «фирменными» лейблами. Его фиглярство смутило даже Фиону.