Лайонел Дэвидсон - Ночь святого Вацлава

– И это можно будет уладить? То есть можно будет увеличить сумму?

– Я уверен, что мы найдем какое-то решение.

– Клево! Тогда до завтра.

– Завтра в двенадцать. До свидания, мистер Вистлер.

И я вышел из будки, глупо и блаженно улыбаясь. От напряжения, оттого, что и поделиться-то не с кем, из-за игры в кошки-мышки с Маурой у меня чуть не закралось подозрение, что все это какой-то жуткий розыгрыш. Но теперь ободряющее поведение малыша Канлифа (который не стал бы понапрасну веселиться оттого, что за несколько часов испарились 150 фунтов)… так вот, поведение Канлифа наполнило меня таким энтузиазмом, что по дороге домой я прямо физически ощущал, будто вырос до трехметрового роста. Я впервые по-настоящему поверил, что дядя Бела отвалил-таки мне сто сорок тысяч фунтов стерлингов.

– Мистер Канлиф ждет вас, – быстро кивнув и улыбнувшись, сказала Булка, когда я открыл дверь офиса. Она впустила меня внутрь и испарилась, а малыш Канлиф соскользнул со своего кресла и затряс мою руку прежде, чем я успел опустить на него глаза. Все это было чрезвычайно обнадеживающе, и я очень приветливо пожелал ему доброго утра.

– Не думал, не думал, что так скоро с вами увижусь! – жизнерадостно воскликнул он.

– Да нет… я просто… – начал я, не зная, кем лучше прикинуться – благовоспитанным бараном или отчаянным кутилой, и готовясь исполнить любую из этих ролей.

– Присаживайтесь, присаживайтесь. Сигаретку?

И он снова широким многозначительным жестом протянул мне свой массивный портсигар, а я завороженно глядел на то, как он закуривает сигарету и выпускает струйку дыма. Потом он сел на свой стол, скрестил короткие ножки и насмешливо уставился на меня.

– Очень уж лихо транжирите, мистер Вистлер! Только не думайте, что я вас попрекаю! Имея опыт в своем деле, я знаю, что заранее оценить или предсказать аппетиты клиента невозможно. Но все же давайте уточним, как вам удалось так быстро спустить все деньги? Я думал, это займет по крайней мере неделю или две.

Он улыбался. Но смеяться уже не смеялся. Я еще не решил, какой из двух ролей отдать предпочтение, и потому произнес бесцветно:

– Надо было много всего купить.

И потом перечислил, на что потрачены деньги.

Он все записал.

– Да, думаю, все понятно, – медленно сказал он и, придавив, затушил свою сигарету. – Вы упомянули также, что оставили службу. Без тягостного чувства, надеюсь?

Я рассказал, как все было, и он от души расхохотался.

– Да, могу себе представить ситуацию. Вы явно нуждаетесь в деньгах. И, надеюсь, мы сможем придти к какому-то соглашению.

– Мне кажется, – начал я, нащупывая почву, – стоит положить мне какое-то пособие, пока я не сориентируюсь.

– И какое же именно?

– Ну, наверно, фунтов двадцать пять в неделю. Это разумная сумма. Пока не войдет в силу завещание.

Он слез со стола и сел на крутящийся стул.

– Все возможно, – сказал он раздумчиво. – Но боюсь, вас ждет небольшое разочарование, мистер Вистлер. Никакого завещания нет.

На мгновение у меня возникла дикая мысль, что чревовещатель ушел, а его кукла, воспользовавшись моментом, стала выкладывать все жуткие и бредовые идеи, которые крутились в ее башке.

– Завещания нет? – спросил я опереточным голосом.

– Боюсь, что нет.

– Но ведь дядя Бела…

– Живет себе и здравствует. Увы…

– Но ведь… Но ведь… – потеряв дар речи, я ел его глазами. – А как же деньги? Ведь вы дали мне две сотни!

– Я вам их одолжил.

Он нажал на кнопку звонка и любезно сказал немедленно возникшей Булке:

– Пригласите, пожалуйста, мистера Павелку. Да, и вот еще что, мисс Фоглер: принесите, если не трудно, расписку мистера Вистлера.

Я все стоял, не сводя с него изумленного взгляда.

– Какого дьявола… Вы адвокат или нет?

– Был таковым когда-то… увы! – сказал он, склоняя голову. – Сегодня я всего лишь скромный ростовщик.

– Но вы же прекрасно знаете, что никаких чертовых бабок я у вас не занимал! Что же это такое?… Тут Канлиф встал и заулыбался. В комнату вошла гигантская человекообразная обезьяна с такой уродской мордой, какой я в жизни не видал.

– Это мистер Павелка, – сказал Канлиф. – Он сейчас объяснит, зачем я собираюсь послать вас в Прагу.

Павелка, физиономия которого при близком рассмотрении напоминала скорее морду сенбернара, нежели гориллы, подхромал ближе и протянул руку.

– Добри ден, – произнес он.

– Добри ден. – Я все еще пребывал в таком шоке, что сам не заметил, как перешел на чешский.