Джордж Грин - Присяжный заседатель

– Тебя плохо слышно, – говорит она.

– А теперь? – кричит он.

– Теперь лучше!

Она так рада, что он позвонил, чуть не плачет.

– Мне пришлось везти ребенка в большой госпиталь, и я вспомнил, что мы с тобой давно не разговаривали. Когда я тебе звонил в последний раз?

– Не помню. Кажется, весной.

– Ну, как ты? – спрашивает он.

– У меня все в порядке, – упавшим голосом отвечает Энни.

Всякий, кому я расскажу, окажется в смертельной опасности…

Этого допускать нельзя. Нужно поскорее прервать разговор, пока Зак Лайд не узнал, кто звонит и откуда. Он наверняка подслушивает. Неужели? Неужели он сидит в наушниках и прислушивается к каждому сказанному слову?

Вне всякого сомнения. Нужно повесить трубку.

Но Черепаха обязательно позвонит снова. Отключить телефон?

Нет, от Черепахи так просто не отделаешься. Если он не сможет дозвониться, то начнет беспокоиться. Первым же автобусом поедет в аэропорт, сядет на самолет…

– Энни, я помню, что у тебя должна быть выставка, верно? Она открылась еще в прошлом месяце, да?

У меня нет выбора.

– Ну и как? Эти козлы, художественные критики, сообразили наконец, насколько хороши твои работы?

Нужно поскорее кончать разговор.

– Черепаха, у меня нет желания с тобой разговаривать.

Помехи на линии, диковинные хрипы, словно дикие звери из пустыни выстроились в шеренгу по всему телефонному проводу до самой Гватемалы.

– Я не вовремя звоню?

– Ты вообще больше не звони. У нас с тобой все давно кончено. Мы попытались остаться друзьями, но не вышло. Теперь у меня есть другой человек, понял? И ему не нравятся твои звонки. Мне они тоже не нравятся.

Тишина, прерываемая лишь хрипом и треском. Может быть, он повесит трубку сам? Но нет, Черепаха вздыхает и говорит:

– Извини, Энни, я не знал.

Он еще извиняется. Я веду себя с ним, как последняя стерва. Поэтому-то у нас с ним ничего и не вышло. Ты слишком хорош для меня, Черепаха.

– Ладно, не переживай, – говорит она. – Просто оставь меня в покое, понял?

Учитель лежит в кровати, погруженный в полудрему. Селектор настроен на канал 4: спальня Энни Лэйрд. Он слышит, как она кладет телефонную трубку. Молодец какая – даже не плачет.

Должно быть, ей больно вот так расставаться со старым другом. Учитель гордится своей подопечной.

Раздается скрип ее кровати, потом шаги. Куда это она собралась? Энни, тебе лучше поспать, думает Учитель. Я знаю, это нелегко, но утром все покажется не таким уж страшным – сама увидишь. Да и мне поспать не мешает.

Он переключается на канал 1 (кухня). Какой-то шорох. Кажется, она надевает куртку. Хлопает дверь. Потом ничего. Учитель подкручивает громкость. Слышит тиканье часов, ровный гул холодильника. Потом доносится шум автомобильного двигателя.

– Энни, – шепчет Учитель. – Вернись домой. Пора спать.

Учитель устал. Он ждет звонка от Эдди, который дежурит в машине возле дома – на случай, если Учитель ошибся и женщина попытается сбежать. Но Учитель знает – он не ошибся.

Вот и телефонный звонок.

– Винсент, она садится в машину, собирается куда-то ехать, – докладывает Эдди. – Понятия не имею, куда она собралась.

– Я знаю, – говорит Учитель.

– Куда?

– К дому Джесса Грабовски. У нее там сын ночует.

– Она что, хочет его забрать? Собирается смыться?

– Не думаю. Полагаю, Эдди, она просто хочет быть поближе к своему ребенку.

Десять минут спустя Эдди бесшумно подъезжает к дому, на почтовом ящике которого написано “ГРАБОВСКИ”.

Энни Лэйрд сидит в своей машине – Эдди видит ее силуэт. Поэтому он не останавливается, проезжает мимо, а Учителю докладывает:

– Да, ты прав, она здесь.

Винсент не отвечает, он уснул. Тогда Эдди повышает голос:

– Она здесь, говорю.

– Хорошо, – отвечает Винсент.

– Ты опять оказался прав.

– Угу, – сонно мычит тот.

– Но я этого не понимаю.

– Чего ты не понимаешь, Эдди?

– Я не понимаю, что за хреновина происходит? Какой смысл торчать рядом с домом, ведь с ребенком все в порядке?

– Загадка, – хмыкает Винсент.

– Нет, в самом деле. Почему она не пойдет и не разбудит его?

– И перебудит весь дом?

Эдди вынужден признать, что Винсент прав. Он думает: откуда Винсент может все это знать? Ведь у него нет собственных детей, однако он правильно вычислил поведение матери, а Эдди, хоть он и отец, ничего не понял. А Эдди – настоящий отец, дочку он вырастил практически один. Как получается, что Винсент всегда прав?

– Эй, Винсент, – зовет он. Сонный голос отвечает: