Жан-Кристоф Гранже - Империя волков

Анна схватила его за руку.

– Прошу вас! Мне необходимо сделать рентген!

Он недовольно обернулся, но выражение его лица сразу изменилось.

– Вы подходили к регистратуре?

– Нет.

– И не предъявляли полис?

– У меня его нет.

Врач окинул ее взглядом с головы до ног. Это был высокий, темноволосый, очень смуглый парень в белом халате и сабо на пробковой подошве. Загар и золотая цепочка на волосатой груди делали его похожим скорее на ловеласа из итальянской комедии, чем на медика из отделения "Скорой помощи". Он беззастенчиво разглядывал ее с улыбкой знатока на губах, потом спросил, кивнув на разорванный рукав кимоно, промокший от крови.

– Дело в вашей руке?

– Нет. Я... У меня болит лицо. Я хочу сделать рентген.

Он нахмурился и почесал поросшую жесткой шерстью грудь.

– Вы упали?

– Нет. Скорее всего, невралгия лицевого нерва. Не знаю.

– Или обычный синусит. – Он подмигнул. – В это время года многие им страдают.

Он бросил взгляд на ожидавших своей очереди пациентов: наркоман, алкоголик, старуха... Обычный контингент. Врач вздохнул – похоже, он был готов позволить себе небольшую передышку в обществе Анны.

Улыбнувшись хорошенькой пациентке широкой улыбкой средиземноморского красавца, он нежно произнес:

– Мы пропустим вас через сканер, моя дорогая мисс. Сделаем панорамный снимок. – Он ухватил ее за разорванный рукав. – Но сначала – перевязка.

Часом позже Анна стояла на каменной галерее, нависавшей над больничным садом: врач разрешил ей дождаться здесь результатов обследования.

Погода изменилась, солнце пробивалось сквозь завесу дождя, превращая его в серебряный волшебный туман. Анна вглядывалась в капли дождя на листьях, в радужные лужицы и тонкие ручейки, сбегающие по гравию к корням деревьев. Эта маленькая игра позволяла ей не поддаваться панике. Главное – никаких вопросов. Еще не время.

Справа за ее спиной раздались шаги. Врач возвращался, неся в руке рентгеновские снимки. Он больше не улыбался.

– Вы должны были сказать мне о несчастном случае.

Анна поднялась ему навстречу.

– О каком несчастном случае?

– Что с вами произошло? Автомобильная авария?

Анна в ужасе отступила к стене. Врач недоверчиво покачал головой.

– Никогда бы не поверил, что пластические хирурги научились такое делать, если бы не увидел собственными глазами. И никогда бы не догадался по вашему внешнему виду...

Анна вырвала у него из рук сканограмму.

И увидела на снимке треснувший во многих местах череп – сшитый, склеенный, сросшийся. Черные линии указывали на участки на лбу и скулах, подвергшиеся пересадке тканей; нос был переделан полностью; штифты в углах верхней челюсти и у висков поддерживали протезы.

Анна издала смешок, больше похожий на рыдание, и побежала по галерее.

Сканограмма дрожала в ее пальцах, как огонек голубого пламени.

Уже два дня они колесили по турецкому кварталу. Поль Нерто не понимал стратегии Шиффера. Им следовало уже в воскресенье вечером отправиться к Мареку Чезиушу, по прозвищу Мариус, одному из руководителей Искеле, и вытрясти из этого работорговца имена и фамилии трех жертв.

Вместо этого Шиффер захотел возобновить связи со "своим" кварталом – найти зарубки, как он сказал. Два дня он принюхивался, приглядывался, наблюдая за своей бывшей территорией, но не задал ни единого вопроса. Ни на минуту не прекращавшийся ливень позволял им оставаться невидимками: они сидели в машине и наблюдали, а их никто не замечал.

Поль "грыз удила", но не мог не признать, что за эти сорок восемь часов узнал о Маленькой Турции больше, чем за три месяца расследования.

Сначала Жан-Луи Шиффер показал ему "примкнувшие" диаспоры. Они отправились в проезд Бради у Страсбургского бульвара, в самое сердце индийской диаспоры. Под длинной стеклянной крышей располагались крошечные лавочки и темные тесные ресторанчики. Официанты зазывали посетителей, а женщины в сари обольщали покупателей пряностей обнаженными животами. Влажный воздух обострял все запахи, вокруг витал аромат пряностей, как на бомбейском базаре в сезон дождей.

Шиффер заводил Поля в жалкие домишки, где собирались индусы, бенгальцы, пакистанцы, называл ему имена духовных руководителей всех религиозных общин – индуистской, мусульманской, сикхской, буддистской, секты Джайна.

– Через несколько лет, – объяснял он со злым смешком, – всеми перевозками в Десятом округе будут заправлять сикхи.