Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

— Ты определенно знаешь, что я до конца своих дней не смогу расплатиться с тобой за это, — сказал Саймон.

— Мне не нужна плата, — холодно ответил Ленни. — Я хочу, чтобы Мэт был на свободе.

— Спасибо. — На лице Саймона появилась тусклая улыбка. — Надеюсь, ты не считаешь, что «Апогей» для нас потерян?

Ленни промолчал.

— Понятно. Ну, ладно. Слева от тебя… нет, не оборачивайся… слева сидит китаец, которого я уже видел. Я бы хотел, чтобы ты встал и прошелся перед ним так, чтобы он не смог тебя не заметить, хотя он будет притворяться, что не обращает на тебя внимания. Согласен?

— Да. — Ленни встал. — Пойду куплю сандвич. Миссис Юнг, — сказал он громко, — вы хотите что-нибудь?

— Да… кофе, пожалуйста.

Когда Ленни медленной походкой отошел от них, Джинни пересела на другое кресло, поближе к мужу.

— Все хорошо?

— М-м? Да. А что?

— Наверное, ты устал.

Лицо Саймона было бледным, изможденным и влажным от пота. Красноватые мешки появились под глазами. Саймон подавил зевоту и покрутил головой, чтобы расслабить мускулы шеи.

— Долгий перелет, вот и все. Дорогая?!

— Да?

— Спасибо, что приехала. Не знаю, как бы я справился без тебя.

— Я не могла поступить иначе… — Джинни почувствовала, что к глазам подступают слезы. — Саймон… — прошептала она.

— М-м?

— Все… погибло?

— Думаю, да, — ответил он спокойно. — Если пройдет слух, что я продал «Апогей» тайваньцам, Пекин мне не простит.

— Мы не умрем с голоду?

— Нет. Но есть и другие виды смерти. Они могут расправиться с нами, чтобы преподать наглядный урок.

Джинни вздрогнула.

— Дорогой мой… ты уверен, что хочешь пройти через это?

— А какой у нас выбор? — Он окинул ее долгим грустным взглядом. — На карту поставлена жизнь нашего сына.

— Саймон, — еле слышно сказала Джинни. — Когда ты говоришь о «нашем» выборе, это звучит так, словно речь идет о «твоем» выборе. А какой выбор у Джинни?

— Ты не права. Мы решали это вместе.

— Но не в отношении другого мальчика, — быстро вставила Джинни. — Я не хотела впутывать Фуна.

— Но ты не возражала против того, чтобы Ленни…

— Это другое дело. Он вызвался сам, и он друг Мэта. Но использовать таким образом обычного служащего… — Джинни покачала головой. — Он подвергнется опасности. Неужели это совсем не волнует тебя?

— Так надо.

Глядя на мужа, Джинни думала о том, имеет ли он хоть малейшее представление о том, насколько он уже превратился в бездушную машину. Его последняя реплика была сказана в чисто китайском духе, когда в ответ на сложную ситуацию произносят вежливо и уверенно совершенно бессмысленную фразу. Он дошел до того, что, имея дело с восточными людьми, больше не утруждал себя сомнениями, даже со своей женой, он просто нажимал нужную кнопку, и подходящая банальность слетала с губ.

Саймон заметил выражение ее лица и вдруг ощутил свою беспомощность. Он столько пережил вместе с этой женщиной, сидящей рядом, но сейчас, в этот критический момент не мог подобрать слова, чтобы выразить свою любовь к ней. Это мучило его, но Саймон не пытался сделать над собой усилие, чтобы не усугублять ситуацию. Он просто встал и переменил тему:

— Куда девался твой кофе? Теперь мне и самому захотелось.

Напряжение сказывалось на них по-разному: Джинни просто смотрела в одну точку, а он желал действовать. Время от времени Ленни подсаживался к ней. Почти не разговаривая, он был уверен, что ей хочется, чтобы он был рядом. Саймон, наиболее волновавшийся из всех троих, без устали слонялся по круглой стеклянной тюрьме, словно оказался в ловушке.

Наконец он прервал свое бесцельное хождение и остановился подле кресла Джинни, скрестив руки на груди. Впереди сквозь стену виднелась главная взлетная полоса, двойное ограждение, дорога, поля. Незаметно сгущались сумерки. Зажглись неоновые лампы, и Саймон сощурился. Сквозь затемненное стекло все казалось серым. Весь его мир стал таким.

— Саймон, — тревожно позвала Джинни. — Он приземлился.

Белый «Боинг-747», с надписью «Китайские авиалинии» скользил в сторону бетонированной площадки, где ему предстояло остановиться. Его черный нос был всего в нескольких футах от них. Ленни принес еще кофе, и они молча стояли, глядя на самолет.

Ли Лутан вышел одним из первых и направился к ним в помещение. Оглядевшись, он заметил их, кивнул Саймону, отвернулся и намеренно выбрал кресло в противоположном конце зала.

Джинни взяла Саймона за руку.

— Удачи тебе, — прошептала она.