Лорел Гамильтон - Кровавые кости

– Сюрприз, – ответила я.

– Мы идем? – поинтересовался Жан-Клод.

Айви снова нахмурилась, но шатнула в открытую дверь – и вниз по ступенькам, придерживая рукой подол, чтобы не наступить. Она обернулась ко мне:

– Ты идешь?

Я оглянулась на Жан-Клода:

– Насколько я должна быть осторожной? Ларри и Джейсон встали рядом со мной.

– Защищайтесь, если они первыми прибегнут к насилию. Но не проливайте первую кровь и не наносите первый удар. Защищайтесь, но не нападайте, ma petite. Сегодня все ограничится играми, если вы не превратите это во что-то серьезное. Но ставки не так высоки.

Я мрачно сказала ему:

– Мне это не нравится.

Он улыбнулся:

– Я знаю, но потерпите нас, ma petite. Помните о человеке, которого вы хотите снасти, и держите ваш чудесный характер под контролем.

– Ну, человек? – спросила Айви. Она ждала меня на ступенях с видом нетерпеливого и капризного ребенка.

– Иду, – сказала я. Но не побежала, чтобы поравняться со ждущей вампиршей. Пошла нормальным шагом, хотя от тяжести ее взгляда у меня чесалась кожа. Остановившись наверху лестницы, я глянула вниз. Оттуда пахнуло холодом и сыростью. Воздух нес запах затхлости, замкнутого пространства, плесени. Было ясно, что там нет окон и по стенам кое-где сочится вода. Подвал. Терпеть не могу подвалов!

Набрав в грудь вонючего воздуха, я шагнула на ступеньку. Таких широких ступеней я ни в одном подвале не видела. Дерево было свежим и шероховатым, будто здесь не жалели времени, чтобы его драить или песочить. На каждой ступеньке хватало места для двоих. Но мне не хотелось стоять с ней вдвоем на ступенях. Для Жан-Клода она, быть может, угрозы не представляла, но я не тешила себя иллюзиями насчет ее возможностей по отношению ко мне. Она была еще юным Мастером, просто младенцем, но ее сила бурлила под поверхностью, я ощущала это кожей. Я остановилась ступенькой выше, ожидая, чтобы она пошла вперед. Айви улыбнулась. Она чуяла мой страх.

– Если мы обе леди, то идти должны рядом. Пойдем, Анита, – Она протянула мне руку: – Пойдем вместе.

Я не хотела, чтобы она была так близко. Если она на меня набросится, не будет времени что-нибудь сделать. То ли успею, выхватить пистолет, то ли, нет. Меня злило, что я не должна показывать оружие. Злило – и пугало. Одна из причин, что я до сих пор жива, – привычка сначала стрелять, потом спрашивать. Если делать наоборот, вряд ли останешься в живых.

– Слуга Жан-Клода меня боится? – Она стояла на фоне темноты и улыбалась. Подвал за ее спиной казался большой черной ямой.

Но она не умеет чуять метки вампира, иначе бы поняла, что я не слуга. Не так уж она сильна, как хочет казаться. Так я надеялась.

Игнорируя протянутую руку, я спустилась. При этом я, плечом коснулась ее голой кожи, и будто черви заползали по моей руке. Я шла вниз, в кромешную тьму, стиснув левой рукой перила. Сзади застучали ее каблуки, она хотела поравняться со мной. Ее раздражение ощущалось как исходящий от кожи жар. Мужчины, я слышала, шли за нами, но я не оглянулась проверить. Выпендриваемся? Ладно, это я умею отлично. Мы шли рядом, как лошади в парной упряжке, у меня левая рука на перилах, она приподнимает руками подол. Я взяла такой темп, что плавное скольжение стало невозможно, разве что она умела летать. А она не умела.

Схватив меня за правую руку, она развернула меня лицом к себе. Я не могла достать пистолет. А поскольку ножны были у меня на запястьях, я и нож достать не могла. Стояла лицом к лицу с разъяренным вампиром и не могла достать оружие. Единственное, что могло меня спасти, – если бы она не собиралась меня убивать. Но вверять свою жизнь благоволению Айви – не очень верная ставка.

Ее злость разливалась по моей коже. Жар исходил от ее тела. Ее рука казалась горячей даже сквозь кожаный жакет Я не пыталась вырваться: создание, которое может выжать автомобиль, тебя не выпустит. Ее прикосновение не жгло, это был не того рода жар, но трудно было бы убедить мое тело, что это не будет в конце концов больно. Годы предупреждений: не трогай, горячо. Меня обдавало жаром, будто я стояла рядом с костром. Если бы это она не делала бессознательно, это бы производило впечатление. Да оно, черт побери, и так производило впечатление. Дайте ей еще несколько столетий, и она будет чертовски опасна – будто сейчас недостаточно.

Я все еще могла смотреть ей в глаза, бездонные, горящие собственным светом. Много мне от этого пользы, если она мне глотку перервет.

– Если ты ее тронешь, Айви, перемирие окончено, – сказал Жан-Клод, соскользнув с лестницы и встав между нами. – А ты этого не хочешь, Айви.