Лорел Гамильтон - Смеющийся труп

Еще меньше его обрадуют дырки от пуль и разбитое окно. Заменить стекло. Может, стены заново оштукатурить? Честное слово, я не знаю, что делают с дырками от пуль. Очень надеюсь, что договор об аренде не будет оспорен в суде.

На востоке показались первые предвестники рассвета. Чистый луч белого света, который растекается во мраке, словно тающий лед. Большинство людей думают, что рассвет такой же красочный, как закат, но первая краска рассвета белая – чистое отсутствие цвета, которое становится почти отсутствием ночи.

Недалеко есть мотель, по там всего два этажа и комнаты чересчур изолированы. Мне хотелось толпы. Я остановилась в Стауфер Холл; там цены выше, но зато туда зомби придется подниматься на лифте. Люди имеют обыкновение возмущаться, когда в лифте воняет. К тому же в Стауфер Холл обслуживали номера даже в такую безбожную рань. А меня нужно было обслужить. Кофе, дайте мне кофе.

Клерк за конторкой бросил на меня изумленный взгляд. В лифте было зеркало, и пока я поднималась, мне ничего не оставалось, как только себя рассматривать. На волосах засохшая кровь. Справа на лице от лба до самой шеи – кровавая полоса. Я не заметила ее дома, когда смотрелась в зеркало. Потрясение заставляет забыть о многом.

Но не из-за кровавых пятен клерк: так на меня косился. Если не знать, что искать, то не догадаешься, что это кровь. Нет, все дело в том, что лицо у меня было смертельно бледным, как лист бумаги. Мои глаза, обычно карие, казались черными. Они были огромные, темные и... странные. Потрясенный вид, вот как это называется. Я была потрясена. Удивлялась тому, что осталась жива. Да, наверное, так. Я все еще была на грани шока. Но независимо от того, как я себя чувствовала, мое лицо красноречиво свидетельствовало о том, что мне пришлось пережить. Когда шок немного пройдет, я смогу уснуть. А до тех пор почитаю о Гейноре.

В комнате были две двуспальные кровати. Больше места, чем нужно, но какая разница. Я вынула из сумки чистую одежду, положила “файрстар” в ящик тумбочки и взяла браунинг с собой в ванную. Если я не буду открывать душ на полную мощность, можно повесить кобуру на полотенцесушитель. Она даже не намокнет. Хотя на самом деле современные пистолеты можно мочить. Главное – их потом прочистить и смазать. Большинство пистолетов могут стрелять под водой.

Я позвонила горничной, забыв, что на мне только полотенце. Я заказала кофейник кофе, сахар и сливки. Меня спросили, не хочу ли я кофе без кофеина. Нет, спасибо. Навязчивые такие. Как официанты, которые спрашивают, не хочу ли я диет-колу, когда я заказываю просто кока-колу. Почему-то мужчин, даже тучных, никогда не спрашивают, не нужна ли им диет-кола.

Я могу выпить кофейник чистого кофеина и уснуть сном младенца. Дело не в этом. Просто я люблю вкус настоящего кофе.

Да, они оставят тележку за дверью. Нет, они не будут стучать. Они просто впишут кофе в счет. Это было бы чудесно, сказала я. У них есть номер моей кредитной карточки. Люди всегда готовы внести кофе в счет, когда у тебя есть пластиковая карточка. И пока кредит не исчерпан.

Я подставила стул с прямой спинкой под дверную ручку. Если кто-нибудь попытается открыть дверь, я услышу. Возможно. Я заперла дверь ванной и взяла с собой в душ пистолет. Я приняла все возможные меры предосторожности.

Почему-то в голом виде я чувствую себя уязвимой. Я гораздо охотнее встречусь с плохими парнями одетой, чем раздетой. Так, наверное, все.

Повязка на укушенном плече мешала мне вымыть голову. Но я должна смыть кровь. И плевать на повязку.

Я воспользовалась гостиничным шампунем и кондиционером. Они пахли так, как должны пахнуть, но почему-то никогда не пахнут цветы. Все тело у меня было в пятнах засохшей крови. Я была похожа на леопарда. Вода с меня текла розового цвета.

У меня ушла целая бутылочка шампуня, прежде чем волосы стали чистыми до скрипа. Когда я их споласкивала, повязка намокла. Сразу разболелась рана. Не забыть сделать прививку от столбняка.

Потом я взяла мочалку и извела на свое пятнистое тело целый кусок мыла. Когда я, наконец, стала чистой, как в первый день творения, я встала под горячий душ и просто постояла, наслаждаясь колючими струйками. Повязка давным-давно промокла.

Что, если нам не удастся установить причастность Доминги к этому нападению? Что, если мы не найдем доказательств? Она предпримет новую попытку. Ведь теперь задета ее гордость. Она отправила ко мне двух зомби, а я их обоих уничтожила. Не без помощи полиции, правда. Доминга Сальвадор воспримет это как личное оскорбление.