Уоррен Мерфи - Потерянное прошлое

– Это событие ляжет пятном позора на Америку, как казнь Иисуса легла позором на Римскую империю, как казнь Жанны д’Арк легла позором на Францию, как смерть Моисея легла позором на кого-то еще, – заявил Анджело, стоя на ступенях Дворца правосудия. – Я свободен, но эти добрые люди оказались за решеткой.

– Их выпустили под залог миллиона долларов, – сообщил кто-то из телерепортеров.

– Да? Под залог миллиона?

– Они внесли деньги наличными.

– Что ж, деньги у них есть, – заметил Мускаменте и отправился в свое хорошо охраняемое жилище, чтобы встретить там лицом к лицу свою астральную отрицательную энергию и одержать над ней еще одну маленькую победу.

В конце концов, почему бы и нет, подумал он. Он заплатил полмиллиона для того, чтобы достичь двадцатого уровня, а на этой духовной высоте никакое судебное разбирательство не могло причинить ему ни малейшего вреда. Полная гарантия, деньги назад, если не так. Как он объяснил своим телохранителям:

– Не трогайте то, что работает, мать вашу!

Ловушка не сработала. Смит сказал Римо, что не винит его. Тем не менее, Чиун принес свои извинения за неудачу.

– Давайте остановим его, чтобы он не мог более позорить вас, о великий император Смит, – произнес Чиун в трубку телефона.

В разговоре участвовало три человека, говорившие в три разных аппарата. Римо и Чиун находились в роскошном особняке во Флориде.

– Это не его вина, Чиун, – сказал Смит. – Это моя вина.

– Никогда, – возразил Чиун. – Ваша блистательная мудрость гарантирует успех, стоит ей лишь сорваться с ваших величественных губ.

– Бывает, что наши усилия не срабатывают, – заметил Смит.

– Смитти, перестаньте с ним спорить. Вы в разных эпохах. Операция провалилась. Что нам теперь делать? – спросил Римо.

– Нам надо прекратить возлагать вину на нашего милостивого императора, – заявил Чиун. – И сделать это немедленно. Как можем мы в чем-то обвинять императора, когда сами не правы?

– Что нам теперь делать, Смитти?

– Почему бы вам не взглянуть на тех людей, которым удалось избежать наказания? Выясните, как они это делают. Кому они платят? И постарайтесь не оставлять после себя трупов. Наша организация – не орудие мщения.

– Верно, Смитти.

– Мы не мстим? – удивился Чиун.

– Нет, нет. Мщение – не наша задача.

– У вас есть другой план?

– У нас много планов, Чиун, но мщение никогда в них не входит.

– Покорно прошу вашего прощения, но почему? – спросил Чиун.

– Мы в него не верим.

Чиун замолчал. Римо заглянул в ту комнату, где Чиун стоял с телефонной трубкой в руке, совершенно ошарашенный. Римо получил всю необходимую информацию и повесил трубку. Чиун по-прежнему стоял в оцепенении, сжимая трубку тонкими пальцами. Римо повесил трубку и за него тоже. Чиун не шелохнулся.

– Я все правильно расслышал? Неужели император Смит сказал, что не верит в отмщение?

– Да, так он и сказал. Он сказал, что отмщение не входит в наши задачи.

– Император, про которого известно, что он не стремится к отмщению, – это император, который будет мертв еще до наступления утра. Отмщение, публичное отмщение – вот что отделяет цивилизацию от хаоса.

– Ну, у него есть другие дела.

– Работать на императора, который не прибегает к отмщению, – это позор. Как может он пользоваться услугами самого великого Дома ассасинов в истории и не прибегать к отмщению? Станешь ты покупать машину, если ты не собираешься водить ее? Или жениться и не пользоваться своей женой как женщиной? Гулять по розовому саду и не дышать? Как может он говорить, что не станет прибегать к отмщению, если к его услугам Дом Синанджу, готовый прославить его имя?

– Хорошие вопросы, папочка, – заметил Римо.

– Это означает, что ты мне на них не ответишь.

– Ты схватываешь на лету.

Уильям Хоулингз Джеймсон отмечал вердикт присяжных о его невиновности в мошеннических махинациях на рынке зерна, устроив прием столь пышный, что на него ушло почти десять процентов его незаконных доходов от этих махинаций. Он весь искрился радостью. И все это понимали. Ему только что удалось избежать от десяти до пятнадцати лет в федеральных исправительных учреждениях.

Но его жена утверждала, что в таком состоянии он находился и в течение нескольких недель до суда. Она сообщила это очень привлекательному молодому человеку с темными глазами и высокими скулами. Его очень интересовал Билл. Нет, он не работал на Билла, но он хотел поговорить с ее мужем.