Уоррен Мерфи - Потерянное прошлое

Римо уселся на ступенях дома, чтобы не отвечать на вопросы свидетеля, раздававшиеся из-за двери. Свидетель хотел знать номер значка Римо и куда подевались охранники. Он хотел знать, как один невооруженный человек может защитить его. Римо запер его в шкафу на двадцать минут, пока не затихли крики. Потом он его выпустил.

Свидетель больше не задавал вопросов, но настроение у Римо вконец испортилось. Он знал, что гнев может погубить его, потому что гнев – это такое чувство, которое встает непреодолимой преградой на пути силы и превращает ее в энергию, расходуемую неэкономно. Он только-только решил заняться дыхательными упражнениями, чтобы вывести себя из этого состояния, как вдруг заметил милое создание, подошедшее к дому с розовым конвертом в руках.

– Привет! У меня письмо для обитателя этого дома.

– Нет, – ответил Римо.

Девушка улыбнулась. Очень широко, очень открыто. И продолжительно.

– Я понимаю, что на него распространяются правила государственной программы по охране свидетелей, и я понимаю, что вся его почта подвергается цензуре, потому что она может нести в себе угрозу для него.

– Никаких писем.

– Почему нет?

– Потому что это означает, что мне придется открыть дверь и вручить ему письмо. Он захочет поговорить со мной, а мне он не нравится. Если быть честным, то и вы мне не нравитесь.

– Знаете, в вас много отрицательной энергии. Могу ли я вас спросить, что хорошего вы в этом находите? Ведь ничего хорошего это вам не дает, так? Я могу помочь вам стать таким же свободным, как я. Хотите?

– Нет, – ответил Римо.

– Можно я прочитаю вам письмо, а затем подсуну его под дверь?

– Не-а.

– Это чудесное любовное послание, – сказала Сестра. Она знала, с чем ей пришлось столкнуться: охранников подбирали именно по признаку их непоколебимой приверженности и рабской покорности отрицательным силам. А что может быть более отрицательным, чем стремление ограничить свободу “Братства Сильных”?

– Начинается: “Мой дорогой Ральф, моя любовь навеки”, подпись – “Анджела”, – сообщила Сестра.

– Не слишком удачно. Перепишите.

– Но это любовное послание, адресованное ему.

– Оно мне не нравится. И Анджела мне не нравится. И, по-моему, вы мне тоже не нравитесь, – заявил Римо.

– Как вы можете быть таким отрицательным?

– Очень просто. Мне это нравится.

Сестра отошла на пару шагов назад и крикнула:

– Ральф! Ральф! У меня для тебя письмо. От Анджелы. Но твой сторож не пропускает меня и не позволяет передать письмо.

Римо открыл дверь.

– Хочешь письмо, Ральф?

– А ты меня опять засунешь в шкаф?

– Нет, – пообещал Римо.

– Тогда я не хочу письмо. Анджела – дура и последовательница Братства. Я с ней когда-то спал.

– Последователи Братства не бывают дураками, – заявила девушка.

– Они все дураки, – отозвался Ральф. – А я был самым большим дураком из них. Я украл для них аллигатора.

– Ральф, неужели ты даже не хочешь прочитать письмо?

– Именно этого я и не хочу! – проорал в ответ Ральф. Римо захлопнул дверь. На следующий день Ральф дал показания, что по наущению Беатрис Доломо он однажды вечером в такое-то и такое-то время купил аллигатора, то бишь вещественное доказательство А, которое нынче было выставлено на обозрение присяжных в огромном стеклянном бассейне в зале суда. Присяжные, наблюдавшие зубастые челюсти аллигатора в течение полутора дней, признали чету Доломо виновной в покушении на убийство.

В санатории Фолкрофт Харолд В. Смит узнал про вердикт и пришел в отчаяние. Этот свидетель казался идеальной мишенью, которую должна была поразить потеря памяти. Но нападения не произошло. Удалось довести до приговора дело по обвинению двух мелких мошенников в крупном мошенничестве, но вся система правосудия в Америке по-прежнему была беззащитна перед лицом новой неведомой силы. В тот же день один из королей рэкета в Калифорнии был оправдан, когда главный свидетель обвинения, бывший боевик мафии, не смог вспомнить ничего, что подтверждало бы горы ранее записанных его показаний.

В тот же самый день Анджело Мускаменте поблагодарил американскую судебную систему, своего адвоката, свою мать, скульптуру, изображающую Деву Марию, и могучую новую силу, обеспечивающую успех в его жизни. Вторя известной актрисе Кэти Боуэн и другим знаменитостям, он заявил представителям средств массовой информации, что самым печальным днем для свободы и демократии в США стал день, когда супругов Доломо признали виновными в совершении преступления.