Артур Хейли - В высших сферах

Брови Уоррендера поползли вверх.

— Не противоречите ли вы сами себе? То вы говорите мне, чтобы я сам управлял своим департаментом, а в следующую минуту — чтобы я утряс это дело…

— Я говорю вам, что вы должны держаться политики правительства, — гневно перебил его Хоуден, — моей политики, которая заключается в том, чтобы избегать вздорных дел по иммиграции — особенно сейчас, когда в будущем году у нас выборы… — Он помедлил. — Да и всякое другое. Мы прошлым вечером об этом говорили. — И язвительно добавил: — Или вы, возможно, не помните.

— Я был не настолько пьян! — Теперь злость разобрала Харви Уоррендера. — Я сказал вам тогда, что думаю по поводу нашей иммиграционной политики, и такого мнения держусь. Либо мы разработаем новые честные иммиграционные законы, которые утвердят то, как мы поступаем и как поступали все правительства до нас…

— Утвердят — что?

Джеймс Хоуден поднялся и встал за своим столом. А Харви Уоррендер, глядя на него, тихо, с напряжением произнес:

— Утвердят нашу политику дискриминации. А почему бы и нет — ведь это наша страна, верно? Утвердят то, что мы устанавливаем предел для цветных и расовые квоты и не принимаем негров и азиатов, — так всегда было, и почему мы должны это менять? Утвердят, что мы предпочитаем англосаксов и нам нужны безработные. Давайте признаем, что у нас есть строгая квота для итальянцев и всех остальных и что мы следим за процентом римских католиков. Давайте перестанем быть лжецами. Давайте создадим честный Акт об иммиграции, в котором все будет записано так, как оно есть. Давайте перестанем иметь одно лицо в Объединенных Нациях, разыгрывая дружбу с цветными, и другое у себя дома…

— Вы что, с ума сошли? — не веря своим ушам, полушепотом произнес Джеймс Хоуден. Взгляд его был устремлен на Уоррендера. Конечно, думал Хоуден, намек он уже получил — на приеме в Доме Правительства… но он считал, что это под влиянием спиртного… Потом ему вспомнились слова Маргарет: «Я иногда думаю, что Харви немного сумасшедший».

Харви Уоррендер тяжело дышал, его ноздри раздувались.

— Нет, — сказал он, — я не сошел с ума; я просто устал от этого чертова лицемерия.

— Честность — прекрасное качество, — сказал Хоуден. Гнев его уже поулегся. — Но подобная честность — это политическое самоубийство.

— Откуда нам знать — ведь никто не пробовал так поступить! Откуда мы знаем, что людям не понравится, если им скажут то, что они уже знают?

Джеймс Хоуден спокойно спросил:

— Какую вы предлагаете альтернативу?

— Вы хотите сказать, если мы не напишем нового Акта об иммиграции?

— Да.

— Тогда я буду проводить в жизнь то, что у нас записано, — решительно заявил Харви Уоррендер. — Я буду проводить его в жизнь без исключений или сокрытий или закулисных действий, не думая о том, что нечто неприятное может попасть в газеты. Может быть, тогда люди поймут, что это такое.

— В таком случае, — ровным тоном произнес Джеймс Хоуден, — я хочу, чтобы вы вышли в отставку.

Мужчины стояли лицом к лицу.

— О нет, — тихо произнес Харви Уоррендер, — о нет!

Наступила тишина.

— Я предложил бы вам объясниться, — сказал Джеймс Хоуден. — У вас что-то на уме?

— По-моему, вы знаете, что именно.

Лицо премьер-министра было сурово, взгляд неуступчив.

— Я повторяю: объяснитесь.

— Хорошо, если вы того хотите. — Харви Уоррендер снова сел. И, теперь говоря так, словно речь шла о повседневных делах, он сказал: — Мы ведь заключили соглашение.

— Оно тем не менее было выполнено.

Харви отрицательно покачал головой:

— В соглашении нет срока. — И, порывшись во внутреннем кармане, он вытащил оттуда сложенную бумагу и бросил ее на стол премьер-министра. — Прочтите, и сами увидите.

Хоуден почувствовал, как у него дрожит рука, когда он ее протянул. Если это оригинал, единственный экземпляр… Это была фотокопия.

На минуту он потерял над собой власть.

— Ах ты, идиот!

— Почему?

— Ты фотокопировал…

— Да никто же не знал, что я копировал. К тому же я все время стоял возле машины.

— У копировальных машин есть негативы.

— Негатив у меня, — спокойно произнес Уоррендер. — Я сохранил его на случай, если понадобятся копии. Оригинал тоже в безопасном месте. — Он повел рукой. — Почему вы не прочитаете? Ведь мы сейчас об этом говорили.

Хоуден опустил голову, и слова проникли в него. Текст был составлен просто, по-деловому и написан его рукой.

«1. X. Уоррендер отходит от руководства и поддерживает Хоудена.