— Поверите, — мрачно сказал Бонар Дейц. — Поверите, если увидите Харви.
— Где он сейчас?
— В больнице Иствью. В психотделении — по-моему, они так это называют. Когда это случилось, жена Харви знала, куда надо звонить.
Премьер-министр резко спросил:
— Откуда она это знала?
— Судя по всему, это не было сюрпризом, — ответил Дейц. — Харви лечился — у психиатра — долгое время. Вам известно?
Ошеломленный Хоуден сказал:
— Я понятия не имел.
— Как, я полагаю, и никто другой. Его жена сказала мне, что в роду Харви были сумасшедшие. Насколько я понял, она узнала уже после свадьбы. И была какая-то неприятность, когда он преподавал, но ее утаили.
— Бог ты мой! — вырвалось у Хоудена. — Бог ты мой!
Оба стояли. Почувствовав слабость, Хоуден опустился в кресло. Дейц сел рядом с ним.
Лидер оппозиции тихо произнес:
— Странно, верно, как мало мы знаем друг о друге, пока нечто подобное не произойдет?
А у Джеймса Хоудена голова шла кругом. Трудно было даже понять, о чем надо прежде всего думать. Они с Харви Уоррендером никогда не были близкими друзьями, но многие годы были коллегами…
Он спросил:
— Как это восприняла жена Харви?
Бонар Дейц протер тряпочкой стекла очков и надел их. Он ответил:
— Теперь, когда все позади, она на редкость спокойна. В известном смысле ей даже, кажется, легче стало. Я представляю себе: нелегко жить с таким.
— Нет, — согласился Хоуден, — не думаю, чтоб это было легко.
С Харви Уоррендером никому не было легко. И Хоуден вспомнил слова Маргарет: «Я иногда думала, что Харви немножко того». Он тогда с ней согласился, но ему и в голову не приходило…
Бонар Дейц тихо произнес:
— Можно не сомневаться, я полагаю, что Харви будет признан ненормальным. Они обычно не спешат с этим, но в данном случае это, похоже, чистая формальность.
Хоуден тупо кивнул. По привычке он поглаживал пальцами нос.
— Все, что необходимо, мы постараемся оформить в палате так, чтобы вам было легче, — продолжил Дейц. — Я дам указание моим людям, и будет очень мало сказано. В газеты это, конечно, не попадет.
Нет, подумал Хоуден, газеты все-таки соблюдают приличия.
У него появилась одна мысль. Он провел языком по губам.
— Когда Харви… бесновался… он что-нибудь говорил?
Лидер оппозиции покачал головой:
— По большей части что-то бессвязное — отдельные слова, какие-то отрывки латыни. Я ничего не мог понять.
— И… больше ничего?
— Если вы думаете об этом, — спокойно произнес Бонар Дейц, — пожалуй, вам следует взять это сейчас.
И из внутреннего кармана пиджака он вынул конверт. На нем значилось: «Достопочтенному Джеймсу М. Хоудену». Хотя надпись была сделана неровным размашистым почерком, это был почерк Харви Уоррендера.
Хоуден взял конверт и стал его вскрывать — руки у него дрожали.
На листе почтовой бумаги — тем же беспорядочным почерком, словно писалось в момент стресса, — просьба об отставке Харви Уоррендера. А далее — выцветшая программа съезда, на оборотной стороне которой было роковое соглашение девятилетней давности.
Бонар Дейц наблюдал за лицом Хоудена.
— Конверт лежал раскрытым на столе Харви, — сказал он. — Я решил запечатать его. Так, мне кажется, оно лучше.
Хоуден медленно поднял глаза. На щеках его ходили желваки. Все тело тряслось, словно его бил озноб. Он шепотом спросил:
— Вы… видели, что там?
Бонар Дейц ответил:
— Я хотел бы сказать «нет», но это было бы неправдой. — Помедлив, он добавил: — Да, я посмотрел. Гордиться тут нечем, но, боюсь, любопытство одолело.
Страх, ледяной страх сковал Хоудена. Затем появилась покорность судьбе.
Значит, лист бумаги в конечном счете уничтожил его. И полетел он из-за своих амбиций, безрассудства… из-за неверно принятого много лет назад решения. Это, конечно, трюк — отдать ему оригинал документа: Бонар Дейц снял копию; она будет вытащена на свет и опубликована, как были опубликованы разоблачения других людей — взятки, неосторожно полученные чеки, тайные соглашения… Пресса раструбит об этом; оппоненты буду упиваться своей правотой — в политике ему не выжить. Со странной отстраненностью он думал о том, что будет дальше.
И он спросил:
— Как вы намереваетесь поступить?
— Никак.
Где-то сзади открылась дверь и закрылась. К ним приближались шаги. Бонар Дейц резко сказал:
— Мы с премьер-министром хотели бы поговорить наедине.
Шаги стали удаляться; дверь закрылась.
— Никак? — переспросил Хоуден. В голосе его звучало недоверие. — Совсем никак?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу