Джеймс Тейбор - Заледеневший

— Мистер Грейтер, я не пытаюсь ни вывести вас из себя, ни учить вас, как вам следует работать.

— Что вы говорите! А мне кажется, вы делаете и то, и другое.

— Ведь могут последовать новые смерти.

— Больше никто не умрет. Тела умерших изолированы и заморожены. Доктор привел вам обоснованные объяснения. Что у вас есть? Какой-то бред в духе «Штамма ‘Андромеды’»? Вы пробыли здесь всего-то три дня и уже порываетесь учить меня управлять станцией? — Тембр голоса Грейтера стал выше, лицо покраснело.

«Нет более слепого, чем тот, кто не желает видеть, — подумала Халли. — Возможно, сейчас не лучший момент, чтобы указывать ему на это, но что делать».

— Вы ведь можете поставить под угрозу безопасность всей станции. Подумайте об этом.

Халли кивком головы указала на три фотографии в рамках, стоявшие на столе.

Ладони Грейтера сжались в кулаки, кожа на пальцах натянулась, зажившие трещины разошлись и вмиг заполнились кровью. Халли была уверена, что Зак сейчас грохнет кулаками по столу. Но он неожиданно положил руки ладонями на стол. Сделал глубокий вдох, выдохнул.

— На этом давайте закончим. Если вы недовольны моими действиями здесь, вы можете подать жалобу в Национальный научный фонд.

— Этого я делать не хочу, и вы об этом знаете.

Грейтер взял со стола дротик и стал вертеть в пальцах. Через несколько секунд он снова заговорил, но уже более миролюбивым тоном:

— На станции, которой я управляю, полно полярников, которые пробыли здесь по году, а то и дольше. Многие из них чувствуют себя нормально, но есть довольно много таких, что находятся, если можно так сказать, на грани. Вы наверняка видели их, шатающихся по станции, как зомби. Объявление о смертоносных микроорганизмах может дестабилизировать эту часть коллектива.

«Следует ли мне сказать ему?» Халли хотела сказать. Очень хотела. Но не сейчас.

— Можно мне посмотреть списочный состав работников станции?

Грейтер озадаченно взглянул на нее.

— А зачем?

— Меня интересует одно имя.

— Личная информация является конфиденциальной.

Этого ответа Халли и ожидала.

— Тогда, может быть, вы сами посмотрите имя, которое я вам назову?

— А в чем, собственно, дело?

Этот вопрос тоже не был для нее неожиданным.

— Эмили встречалась с каким-то мужчиной, имя которого начиналось на «Эм» или «Ам».

— И что?

— Я хочу узнать, кто это.

— Зачем?

— Возможно, он что-то знает о том, как и отчего она умерла.

— Мы и так знаем, как и отчего она умерла.

— Это вы так думаете. А я в этом не уверена.

— Шерлок Холмс в юбке. Вы начинаете проявлять симптомы паранойи. Вам это понятно?

— Я не проявляю симптомов паранойи, мистер Грейтер. И я сейчас не в юбке.

— Вы знаете, что я имею в виду.

— Разве от заместителя маршала Соединенных Штатов не требуется организовать расследование того, что произошло?

Зак потер лоб и, сделав глубокий вдох, сказал:

— Этот маршальский чин — сплошное фуфло. Чистая формальность.

— Но вы же говорили, что прошли обучение и дали присягу.

— Два дня занятий в классе и два часа на ранчо. Они и называют это МОЧА, хотите верьте, хотите нет.

— То есть?

— Минимальная Оперативность/Частичная Активность. А если перевести это на общепонятный язык, то: достаточно для того, чтобы удовлетворить требования бюрократии.

— Но ведь если совершено преступление…

— Так. Сначала смертоносный микроорганизм распространился по станции. Теперь Эмили Дьюрант убита?

— Что вы потеряете, если потратите пять минут на мой каприз?

Халли подбирала слова очень тщательно и наблюдала за реакцией Грейтера так, как если бы на рабочем столе прямо напротив нее находилась медянка. Если начальник станции к этому причастен, что-то на его лице, в его голосе, в его глазах наверняка его выдаст.

— Лиленд… — Он потряс головой и отвернулся, глянув через плечо, дабы удостовериться, что закрывает ей своим телом вид на то, что он делает. — Так в чем дело, в конце концов?

— Его зовут Эмби. Возможно, это сокращенное от Эмброз, Эмберт, Эймс, Эймос. Вы можете просмотреть тех, чьи имена или фамилии начинаются с Эм или Эйм?

— И вы знаете, для чего мне этим заниматься?

— Нет.

— Очень плохо. Вот и я этого не знаю. Но думаю, что вы могли бы просветить меня в этом вопросе.

— Здорово.

Искреннее удивление, прозвучавшее в голосе Халли, насторожило начальника Грейтера.

— Что здорово?

— У вас, оказывается, есть чувство юмора.