Вячеслав Сухнев - Встретимся в раю

— С-скотина, — просипел он с усилием. — Как же я прокололся! Надо было тебя, подонка, сразу шлепнуть…

— Надо было, — согласился Лимон. — Но теперь я сдаю, и козыри не ваши. Медленно опусти пистолет на пол… Медленно, я сказал! А теперь толкни ко мне ножкой. И не балуй — иначе твой дружок повиснет на пере.

Он поддел ногой скользнувший к нему «вальтер» и загнал под диван. Достал рулон клейкой ленты и принялся пеленать хозяина. В какой-то момент он уловил отчаяние на лице чернявого, тот собрался, закаменев скулами. Но Лимон уже знал, чем могут кончиться подобные фокусы, — затылок ломило.

— Не балуй, — устало повторил Лимон. — Что ж ты так за деньги цепляешься… Жизнь дороже!

И чуть-чуть нажал на финку — струйка крови потекла по шее хозяина дачи, пятная белую рубашку. Чернявый как-то сломался, опустил голову.

— Ничего, — пробормотал он. — Мы тебя потом достанем…

— Мечтай, — разрешил Лимон. — Мечтать не вредно. Но одно учти сразу: вернусь домой — передам верному человеку письмецо для эсгебистов, расскажу, чем тут коммунисты на свежем воздухе занимаются… И приметы ваши дам. Небось ищут вас, а? Как только вы меня достанете, письмо будет отправлено. Руки!

Чернявого, как и хозяина, он спеленал и бросил на диван. Теперь можно было не торопясь искать деньги. И через пять минут он их нашел — под простенькой картинкой на стене, в железном ящике с наборным замком. Ключ от сейфа нашарил в туалетном столике. На минутку расклеил рот хозяину:

— Код! Не скажешь — язык отрежу…

Так что и отмычки не понадобились. Лимон постоял перед сейфом, разглядывая аккуратные горки перекрещенных банковскими наклейками купюр. Снял куртку, сложил в нее, как в мешок, деньги и свои манатки, тщательно вытер в мансарде все предметы, которых касался, разыскал под диваном «вальтер» и сунул в наколенный карман.

Тоскливо было у него на душе, когда возвращался домой, так тоскливо, словно похоронил близкого человека… Дома бросил, не считая, деньги в железную коробку и задвинул под ванну. Умылся, посмотрел на себя в треснувшее зеркало и долго, истерически всхлипывая, смеялся. Грим, оказывается, забыл стереть — так и летел по Москве. Хорошо, дорожники дрыхли. А может, за негра принимали…

Ну, выспался, пообедал и позавтракал заодно. Сходил к Жердецову, отдал отмычки и пакет из газеты. Жердецов надорвал, глянул и обомлел. А Лимон вернулся домой, побрился, надел старый, но еще хороший костюм с галстуком, туфли надраил и таким женихом завалился к рыжей Зинке. И поехали они за яблоками. Тянуло Лимона в Бутово неудержимо… Тепло было.

Давешняя старушка во дворе шмыгала. Увидела расфранченного Лимона под руку с пышной красавицей, руками всплеснула:

— А у нас беда — чуть ночью не сгорели! Проснулась под утро — батюшки, светлынь… Горит. Прибежали мужики, да не отстояли. И хозяин как сквозь землю, и собака.

Глянул Лимон на соседний участок, а там вместо дачи — груда обгоревших бревен.

— Хорошо, мать, к тебе огонь не перекинулся, — поежился Лимон. — Бог спас.

На перильца дома он повесил пиджак, галстук рассупонил и лестницу попросил. Яблок с Зинкой они набрали отличных. С веток срывались редкие капли, оставшиеся после ночного дождя, Зинка, лестницу придерживавшая, взвизгивала. Потом старушка чаем угостила с малиной. Всю дорогу до Самотеки яблоки грызли и целовались. А потом вино липкое, кагор, яблоками закусывали, на Лимоновой тахте сидючи.

— Ты бы на мне женился? — спросила Зинка под утро.

— Теперь — да, — сказал Лимон.

— А почему только теперь?

— Денег много выиграл в подпольном тотализаторе… Но не трепись, если за меня замуж хочешь. А то язык отрежу.

Больше суток проженихался. А поздно вечером опять достал дробовик и спецовочку вонькую — крысы дожидались Лимона.

Через две недели после статьи в «Вестнике» на станцию нагрянула высокая комиссия. В нее входили несколько думских депутатов, чиновник по особым поручениям тверского губернатора, представитель «Космоатома» и два эксперта-эколога. Возглавлял комиссию престарелый академик Самоходов. В Госдуме он заседал в комитете по науке и технике.

Первым делом Самоходов собрал руководителей основных служб АЭС и заявил:

— Друзья мои! У комиссии нет никаких сомнений, что статья написана работником вашей станции. Позор и еще раз позор! Перед всем мировым сообществом… Оказывается, в такой деликатной сфере деятельности, каковой является работа подразделений «Космоатома», нельзя решить наболевшие вопросы демократическим путем, обсудив их по-товарищески в компетентном научном кругу. Обязательно, оказывается, надо потрясти перед публикой обделанными штанами! Надо напугать обывателя очередным катаклизмом, хотя ему от действительности и так достаточно перепадает разнообразных клизм… Вопрос: кому все это выгодно? Кто льет воду на мельницу?