Харлан Кобен - Шесть лет

Я услышал, как миссис Динсмор вздохнула в трубку:

— Разве вы не отстранены от должности?

— Вы скучаете по мне. Признайте.

Даже среди нарастающей смеси ужаса и замешательства, миссис Динсмор могла спустить меня с небес на землю. Всегда существуют некие константы. Словесная перебранка с миссис Динсмор была одной из таких констант. Было нечто даже комфортное в этой собственной версии ритуала, в то время как весь остальной мир сошёл с ума.

— Отстранение исключает звонки вспомогательному персоналу колледжа, — сказала миссис Динсмор.

— Даже если звонят ради секса по телефону?

Я ощущал её неодобрительный взгляд даже за 250 километров.

— Чего вы хотите, забавный парень?

— Мне нужна одна большая услуга.

— А взамен?

— Вы слышали, что я сказал по поводу секса по телефону?

— Джейк?

Не могу вспомнить, чтобы она когда-либо называла меня по имени.

— Да?

Неожиданно её голос стал мягким.

— Что с вами такое? Получить отстранение не похоже на вас. Вы были образцом для подражания.

— Это очень долгая история.

— Вы спрашивали о дочери профессора Клейнера. Ту, в которую влюблены.

— Да.

— Вы всё ещё ищете её?

— Да.

— Ваше отстранение каким-то образом связано с этим?

— Связано.

Тишина. Миссис Динсмор прочистила горло.

— Что вам нужно, профессор Фишер?

— Личное дело студента.

— Опять?

— Да.

— Вам нужно разрешение студента. Я говорила вам об этом в прошлый раз.

— И как в прошлый раз, студент мёртв.

— А-а. Как его имя?

— Арчер Майнор.

Пауза.

— Вы знаете его? — спросил я.

— Как студента, нет.

— Но?

— Но помню, как читала об его убийстве в газете Лэнфорда несколько лет назад.

— Шесть лет назад.

Я завёл машину, держа телефон у уха.

— Давайте ещё раз, — сказала миссис Динсмор. — Вы ищете Натали Эйвери, правильно?

— Правильно.

— И в течение этих поисков вам нужно изучить личные дела даже не одного, а целых двух убитых студентов.

Как ни странно, я не думал об этом в таком ключе.

— Думаю, так и есть.

— Осмелюсь сказать, это не похоже на любовную историю.

Я ничего не ответил. Прошло несколько секунд.

— Я перезвоню вам, — сказала миссис Динсмор и отключилась.

Пансионат Гайд-парк напоминал Кортъярд Марриотт.

Причём очень милый, нужно признать, даже высококлассный, с беседкой в викторианском стиле, но в тоже время всё кричало об обезличенности, замкнутости и нарочитости. Главное здание было трёхэтажным с башенками по углам. На огромном знаке было написано ВХОД В ПАНСИОНАТ. Я пошёл по дорожке, поднялся по пандусу и открыл дверь.

У женщины за столом была причёска-улей, которую я видел в последний раз у жены сенатора где-то в году 1964. Её улыбка была настолько безжизненной и деревянной, что по ней можно было постучать на удачу.

— Чем могу помочь?

Я улыбнулся и развёл руками. Я где-то читал, что если развести руками, то ваш вид становится более открытым и дружелюбным, вам больше доверяют, в то время, как сложенные руки делают вас закрытым. Не знаю, правда ли это. Но было больше похоже на то, что я собираюсь схватить кого-нибудь и утащить прочь.

— Я бы хотел увидеть Сильвию Эйвери.

— Она ожидает вас? — спросила Улей.

— Нет, не думаю. Я просто был по соседству.

Казалось, она сомневалась. Я не винил её. Вряд ли многие случайно оказываются по соседству с пансионатом.

— Не возражаете зарегистрироваться?

— Вовсе нет.

Она выудила огромную гостевую книгу, похожую на те, что используют на свадьбах, похоронах и в отелях в старых кино, протянула её мне вместе с большим гусиным пером. Я написал своё имя. Женщина убрала гостевую книгу.

— Мистер Фишер, — медленно прочитала она моё имя, подняла глаза и моргнула. — Можно спросить, откуда вы знаете мисс Эйвери?

— Я знаю её дочь Натали. Посему подумал, что было бы мило навестить её.

— Уверена, что Сильвия оценит, — Улей жестом показала налево. — Наша гостиная удобна и привлекательна. Вы не возражаете провести встречу там?

Привлекательна?

— Конечно, — сказал я.

Улей встала.

— Я скоро вернусь. Чувствуйте себя, как дома.

Я пошёл в удобную, «привлекательную» гостиную. И понял в чём дело. Улей хотела, чтобы встреча прошла в людном месте, на случай если я не был честен. В этом есть смысл. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Диваны были довольно милыми с цветочным рисунком, и всё же они выглядели какими-то некомфортными. Здесь всё было каким-то некомфортным. Весь дом был смоделирован таким образом, чтобы выглядеть идеальным, чтобы подчеркнуть положительные стороны, но запах антисептика, промышленных моющих средств и, да, не побоюсь сказать, пожилых людей, был очевиден. Я остался стоять. В углу примостилась старушка с ходунками и в драном халате. Она, бешено жестикулируя, разговаривала со стеной.