Харлан Кобен: Шесть лет

Я внимательнее посмотрел на монитор. Меня заставила призадуматься размером с марку фотография умершего. Я на таком расстоянии не узнал его, но он выглядел молодым. В определённом смысле, в этом не было ничего необычного для некролога. Много раз колледж, не имея более свежей фотографии, сканирует фотографию покойника с ежегодного альбома, но в данном случае, даже просто взглянув, я понял, что не в этом дело. Причёска была явно не из, скажем, шестидесятых или семидесятых. Также фотография была не чёрно-белая, какие были в ежегодниках вплоть до 1989 года.

Всё же хоть мы и небольшой колледж, четыре сотни или около того студентов на курсе. Смерть не является чем-то необычным, но, может быть, из-за размера заведения или близких отношений между студентами и членами факультета, я всегда чувствовал какую-то личную причастность к горю, когда умирал кто-то отсюда.

— Эй, профессор?

— Одну секунду, Барри.

Теперь я сам посягнул на время, отведённое ему. Я пользовался таймером-табло с гигантскими красными цифрами, такие вы можете увидеть на баскетбольной игре в любой стране. Один друг подарил мне его, предположив, что, с моим ростом, я должен играть в баскетбол. Я не играл, но полюбил эти часы. Поскольку они были настроены на автоматический отсчёт девяти минут, я видел, что сейчас 8:49.

Я щёлкнул мышкой по маленькой фотографии. И когда она увеличилась, мне едва удалось сдержать вздох.

Покойника звали Тодд Сандерсон.

Я специально не узнавал фамилию Тодда, а на приглашении было сказано лишь: «Бракосочетание Тодда и Натали!» Но, люди, я узнал его лицо. Модная щетина исчезла. Он был свежевыбрит, волосы пострижены «ёжиком». Интересно, это влияние Натали, поскольку она всегда жаловалась, что моя щетина раздражает её кожу. А потом я задался вопросом, почему я думаю о такой глупости.

— Часы тикают, Проф.

— Секунда, Барри. И не называй меня «Проф».

Был написан возраст Тодда — сорок два. Он оказался старше, чем я ожидал. Натали сейчас тридцать четыре, всего лишь на год меньше, чем мне. Я думал, что Тодд приблизительно нашего возраста. Согласно некрологу, Тодд был нападающим в футбольной команде и финалистом стипендии Родса. Впечатляюще. Он с отличием окончил исторический факультет, основал благотворительную организацию под названием «Новое начало», и на последнем курсе был президентом Пси Ю, моего братства.

Тодд был не только выпускником моего колледжа, но мы оба связаны клятвами с одним и тем же братством. Как я мог ничего не знать об этом?

Там было много ещё чего написано, но я прокрутил страницу к последней строке:

Заупокойная служба пройдёт в воскресенье в Пальметта Блафф, Южная Каролина, неподалёку от Саванны, Джорджия. Мистер Сандерсон оставил после себя жену и двух детей.

Двух детей?

— Профессор Фишер?

В голосе Барри было что-то забавное.

— Извини, я просто…

— Не стоит. С вами всё в порядке?

— Да. В порядке.

— Вы уверены? Вы какой-то бледный. — Барри скинул свои сникерсы на пол и положил руки на стол. — Послушайте, я могу прийти в другое время.

— Нет.

Я отвернулся от монитора. Это может подождать. Муж Натали умер молодым. Это печально, да, даже трагично, но не имеет ко мне никакого отношения. Нет причин отменять работу и приносить неудобство студентам. Меня сбило с толку не только то, что Тодд умер, но и то, что он закончил мою альма-матер. Думаю, это немного странноватое совпадение, но вообще-то не из ряда вон выходящие открытие.

Может быть, Натали просто нравятся мужчины из Лэнфорда.

— Так в чём дело? — спросил я Барри.

— Вы знаете профессора Бирнера?

— Конечно.

— Он полный мудак.

Так и есть, но я бы так не стал говорить.

— Это и есть проблема?

Я не увидел в некрологе причину смерти. Частенько на кампусе и не знали о ней. Я ещё раз посмотрю позже. Если её не будет там, то, может быть, я найду полный некролог где-нибудь в сети.

И опять же, почему я хочу узнать больше подробностей? Что это изменит?

Лучше держаться подальше от этого.

В любом случае это подождёт, пока не закончатся приёмные часы. Я закончил с Барри и продолжил приём. Я пытался выкинуть некролог из головы и сфокусироваться на остальных студентах. Я был не в форме, но студенты не обращали внимания. Студенты не могут даже представить, что у преподавателей есть личная жизнь, так же, как и не могут представить, что их родители занимаются сексом. С одной стороны, это было прекрасно. С другой, я постоянно напоминаю им смотреть не только на себя. Человеческая природа такова, что мы все думаем, что мы абсолютно уникальны, в то время, как все остальные несколько проще. Конечно же, это неправда. У нас у всех есть свои собственные мечты и надежды, желания, страсти и душевные страдания. И мы все сходим с ума по-своему.