Фиона Макинтош - Без лица

Миссис М выглядела бледной, опухшей, но снова целой. Цвет кожи совпадал идеально. Потребуется несколько лет, чтобы она привыкла к своей новой внешности, возможно, ей даже понадобится терапия, но это уже вне его компетенции. Он вернул ей лицо, с которым женщина могла появиться на публике. А то, как она будет с ним жить, — это уже ее дело.

Работая, он начал напевать старую песню Рода Стюарта.

Блейк удивленно посмотрел на хирурга.

— Этот труп не должны найти, — сказал анестезиолог.

— Уже позаботился, — ответил он. — Но, Джули, еще раз проверь, чтобы все было вымыто и вычищено. И об одежде не забудь.

— Хорошо, — серьезно ответила она. — Я не хочу, чтобы нас поймали.

Он кивнул.

— Мы закончим тут сами, можешь заняться донором.

Джули выглядела очень усталой, хотя все были такими. Кроме почти нечеловеческих усилий и напряжения, операция требовала осторожности, конспирации и долгой послеоперационной терапии. Клиника находилась достаточно далеко, и это позволяло им чувствовать себя в относительной безопасности, но все равно во время операции он постоянно был настороже.

Джули вышла, мужчины остались одни. Хирург и Блейк думали об одном. Анестезиолог опустил маску и улыбнулся.

— Ты гений!

Хирург усмехнулся.

— Сам знаю.

— Первый в мире!

— Пока рано об этом говорить, — ответил он, хотя на самом деле не сомневался в этом. И миссис М была наглядным тому подтверждением. Да, он — гений.

— Уже сейчас она выглядит очень хорошо, — заверил его анестезиолог.

Он кивнул.

— Не буду спорить.

— Что дальше?

— К сожалению, нам нужно затаиться на некоторое время. Видимо, полгода или год мы ничего не будем делать.

Блейк сочувственно кивнул.

— Больше мы не будем использовать трупы, однако не волнуйся, мы не прекратим работу. — Он вздохнул. — Но ожидание оправдает себя. Миссис М должна выглядеть как можно лучше, когда мы представим ее общественности, разумеется, в американской клинике.

— И ты будешь утверждать, что ткани были взяты у трупа?

— Конечно. И я сам его подготовил, — смеясь, заметил он.

Блейк тоже улыбнулся.

— Дружище, если бы я не так устал, предложил бы выпить шампанского. У тебя все получается: клиника, телешоу, исследования, а теперь и это!

Он повернулся к приборам и проверил уровень кислорода.

Хирург принялся за уборку.

— Терпеть этого не могу!

— Потому что ты привык к слугам, которые делают за тебя всю работу.

— Гений не может быть уборщиком.

— Я помогу. Только мы должны знать, что происходит. Нам не нужны лишние глаза и уши. Я волнуюсь, как бы к нам не стали проявлять излишнее внимание.

Хирург ухмыльнулся.

— Мой партнер уважает приватность моих исследований.

— А если он начнет задавать вопросы? — Блейк щелкнул выключателем.

— Он знает, насколько я скрытный.

— И ему не любопытно?

— Нет. Я не вмешиваюсь в его исследования, а он не интересуется моими. Он работает над проблемой старения кожи и жировыми отложениями. В будущем это сослужит нашей клинике замечательную службу.

— А это? — Блейк указал на спящую миссис М. Зигзагообразные стежки, идущие вдоль линии волос, делали ее похожей на порождение доктора Франкенштейна.

— Нет, Блейк, все гораздо проще. Через десять лет мы постоянно будем делать такие операции. Мы будем мировым центром пластической хирургии. И тогда уже не нужно будет искать доноров на улицах, семьи сами будут соглашаться жертвовать лица своих родственников. Хотя, наверное, мы будем говорить «кожа», чтобы эмоционально не травмировать их.

— А что насчет китайской девочки? Это было ошибкой. Она не была ни проституткой, ни бродягой.

— Нет, не была, — признал он, стараясь, чтобы голос не звучал виновато. Хорошо, что никто не знал, насколько близка ему была «китайская девочка». Но ее смерть была выгодна и необходима. И все же он впервые сомневался перед тем, как сделать первый надрез. Ему не хотелось портить невероятно красивое, совершенное лицо Лили By. Ее красота бросала ему вызов. Он вспомнил, как замер, обдумывая первое движение, и потом, чувствуя, как скальпель легко режет плоть. Теперь нижняя половина лица Лили украсит госпожу Чен, супермодель из Гонконга, которая, перебрав кокаина, повредила нос и губы. Больше она не сможет сниматься крупным планом, но, по крайней мере, продолжит карьеру певицы. И будет зарабатывать миллионы.

Ему было все равно, почему они обратились к нему. Его волновал только престиж, деньги и, что самое главное, медицинская гонка. И он победил. Он был первым хирургом, который успешно выполнил трансплантацию лица. Он прославится на весь мир!