Уилбур Смит - Порочный круг

Следующие шесть дней они ехали на юго-запад по все более неровным немощеным дорогам, через джунгли и горы. В какой-то момент на пароме пересекли реку и, покинув Колумбию, оказались в Венесуэле. На каждой остановке водитель забирался в кузов и делал девушкам внутривенную инъекцию героина. Под конец, видя иглу, сестры добровольно протягивали правую руку, чтобы быстрее утешиться.

Как только они оживали, сменщик шофера принимался останавливать идущие по дороге машины; открывал задний брезентовый борт «форда», он показывал девушек возможным клиентам. Если девушки пробовали сопротивляться, их били и отказывали в героине. Пока добрались до Минас-де-Йе, обеих использовали так часто, что они потеряли счет мужчинам, поднимавшимися на борт грузовика, чтобы побыть с ними.

Минас-де-Йе спрятан в самой глубине джунглей бассейна Амазонки. Это территория по берегам Рио-де-Оро, притока Амазонки, пробившего себе дорогу в горах. Здесь незаконно мыли золото старатели, рискуя жизнью ради нескольких зерен желтого аллювиального металла.

В последний раз грузовик остановился у старого, почти развалившегося здания на берегу реки, где вел свои дела один из скупщиков золота из города Калабосо. Скупщик, толстый неряшливый мошенник по имени Гойо, сидел на веранде за весами для взвешивания золота и торговался со старателями, которые принесли желтые хлопья со своих участков в холмах.

Сварливая жена Гойо была так же худа, как ее муж толст. Звали ее Долорита. Она продавала клиентам мужа марихуану, героин и текилу домашнего изготовления. В задних комнатах полуразрушенного здания она держала бордель. Сашу и Брайони свели с машины и передали в распоряжение Долориты, которая как будто предвидела их появление. Она сразу приказала девушкам снять их лохмотья и внимательно осмотрела прибывших.

– Ими уже попользовались. На фотографиях я видела совсем другое, – пожаловалась она, глядя на их синяки. – Ну, поздно. Назад не отправишь. Я уже заплатила за каждую по сто с лишним долларов. Нам нужны новые девушки.

Она повернулась к надзирателю. Это был косоглазый урод по имени Сильвестр. Улыбаясь – что случалось очень редко, – он демонстрировал один золотой зуб и один черный, сидящие рядом в нижней челюсти.

– Постарайся вернуть часть денег, Сильвестр. Ты слышал? Пусть больше работают, – распорядилась Долорита.

Сильвестр отвел сестер в глубину здания и втолкнул в крошечную неряшливую комнату, где им предстояло жить и работать на двух грязных матрацах посреди земляного пола. Канализации не было, а мыться и пить девушки должны были из ведра с речной водой в углу каморки. Рядом с первым ведром стояло второе такое же. Это была параша, служившая не только Саше и Брайони, но и всем клиентам, кому приспичит сходить по нужде. От грязной речной воды у девушек не прекращался понос.

Долорита брала так дешево, что у дверей всегда была очередь из троих-четверых мужчин. Все они были рудничные, и от всех несло потом, а изо рта – гнилыми зубами и дешевой текилой. Их тела и одежда были заляпаны красной грязью из золотых копей.

Брайони понятия не имела, сколько девушек работает в соседних комнатах, знала только, что их много. Долорита кормила их небольшими порциями вареной маниоки и щедро давала неочищенный героин. Из-за болезней, недоедания и передозировки среди девушек была огромная текучка.

Крыша развалины была из пальмовых листьев. Через них протекали капли тропического дождя, и девушкам редко удавалось не вымокнуть. Уже через неделю Саша начала непрерывно кашлять. Она съедала всего несколько ложек варева и с угрожающей быстротой теряла в весе.

Стены их комнаты были сделаны из картонных коробок, очень тонких, чтобы было слышно все происходящее в соседних комнатах. Два-три раза в неделю Брайони слышала, как Долорита вызывала Сильвестра и говорила ему:

– С этой сукой кончено. Отнеси ее на ферму.

Брайони не знала, что это за ферма. Ее постоянно окутывал туман боли, голода и героина. Как и Саша, она постепенно теряла восприятие реальности.

Каждые несколько дней приходил Амарантус, пил с Сильвестром текилу и снимал Сашу и Брайони. Брайони едва ли осознавала его присутствие. Ей причиняло боль только быстрое ухудшение здоровья Саши. Брайони наконец поняла, что Саша умирает.

На своем упрощенном испанском она умоляла Долориту и Сильвестра послать за врачом, но те только смеялись.

– А кто заплатит за врача? – насмешливо спрашивала Долорита. – Если бы твоя сестра больше работала, я бы купила ей лекарство от кашля, но она ленивая корова. Зачем мне тратить на нее добрые деньги?