Стивен Кинг - Возрождение

Джейкобс вытащил стержни из гнезд и сдвинул вместе пластиковые наконечники.

— Джейми, возьми пульт и передвинь переключатель, совсем чуть-чуть. Ты услышишь щелчок.

Я послушался, и он развел наконечники. Проскочила яркая голубая искра, и раздался мощный гул. Он исходил не от стержней, а из дальнего угла — словно бы странное электрическое чревовещание.

— Отлично, — сказал Джейкобс. — Можно начинать. Дженни, положите руки на плечи Астрид. У нее начнутся судороги, а мы ведь не хотим, чтобы она очутилась на полу.

— Где ваши святые кольца? — спросила Дженни. С каждой секундой в ее голосе и выражении лица росло сомнение.

— Эти штуки лучше, чем кольца. Мощнее. Более святые, если хотите. Руки на плечи, пожалуйста.

— Смотрите не убейте ее током!

Своим хриплым, как у галки, голосом Астрид сказала:

— Это меня меньше всего пугает, Джен.

— Не убью, — сказал Джейкобс, переходя на тон, каким обычно читал лекции. — Это невозможно. При ЭШТ — шоковой терапии, проще говоря, — врачи используют напряжение в сто пятьдесят вольт, провоцируя большой эпилептический припадок. Но этот прибор… — Он сдвинул стержни вместе. — Даже на полной мощности его ток едва сдвинул бы с нуля стрелку вольтметра. Энергия, которую я собираюсь использовать, — энергия, присутствующая в этой комнате, окружающая нас в этот самый момент, — не может быть измерена обычными инструментами. Она, по сути, непознаваема.

«Непознаваема» — отнюдь не то слово, которое мне хотелось бы услышать.

— Пожалуйста, давайте уже начнем, — сказала Астрид. — Я очень устала, и в груди у меня сидит крыса. К тому же горящая.

Джейкобс взглянул на Дженни. Она заколебалась.

— На сеансах все было совсем иначе. Совсем!

— Может, и так, — сказал Джейкобс, — но это все равно возрождение. Вы увидите. Положите руки ей на плечи, Дженни. Приготовьтесь надавить изо всех сил. Ей не будет больно.

Она выполнила его инструкцию.

Джейкобс перешел ко мне.

— Когда я приложу кончики стержней к вискам Астрид, передвинь ползунок. Считай щелчки. Когда услышишь четвертый, остановись и жди новых указаний. Готов? Поехали.

Он приложил наконечники к провалам ее висков, где пульсировали нежные голубые жилки. Голосом воспитанной девочки Астрид сказала: «Я так рада тебя видеть, Джейми». И закрыла глаза.

— Она может повести себя беспокойно, так что будьте готовы ее удержать, — напомнил Джейкобс Дженни. — Давай, Джейми.

Я передвинул ползунок. Щелк… щелк… щелк… щелк.

Ничего.

«Стариковские бредни, — подумал я. – Что бы он там ни делал в прошлом, сейчас он уже ничего не мо…»

— Еще два щелчка, пожалуйста, — отчеканил Джейкобс.

Я так и сделал. Снова ничего. Под весом рук Дженни у себя на плечах Астрид совсем сгорбилась. Дышала она с таким свистом, что больно было слушать.

— Еще один щелчок, — сказал Джейкобс.

— Чарли, я уже почти дошел до ко…

— Ты меня слышишь?! Еще один!

Я сдвинул ползунок. Послышался еще один щелчок, и на этот раз жужжание в дальнем конце комнаты намного усилилось: из «мммм» оно переросло в «МММАУУУ». Никакой видимой вспышки не последовало (по крайней мере, я ее не помню), но на мгновение я все равно ослеп: в недрах моего мозга будто бы взорвалась глубинная бомба. Кажется, Дженни Ноултон вскрикнула. Я смутно увидел, как в инвалидном кресле дернулась Астрид, да так сильно, что отбросила Дженни – далеко не пушинку – и едва не сбила ее с ног. Ножки-палочки Астрид дернулись вперед, расслабились, снова дернулись. Завыла охранная сигнализация.

В комнату вбежал Руди, за ним – Норма.

— Я же тебе сказал выключить эту чертову штуковину! – заорал Джейкобс на Руди.

Астрид вскинула руки вверх. Одна чуть не вмазалась в лицо Дженни, которая вернулась, чтобы снова надавить Астрид на плечи.

— Виноват, мистер Джейкобс…

— Выключи сигнализацию, идиот!

Вырвав у меня пульт, Чарли вернул ползунок в исходное положение. Астрид сдавленно забулькала.

— Пастор Дэнни, она задыхается! – закричала Дженни.

— Ерунда! – бросил Джейкобс. Щеки его порозовели, глаза сияли. Он будто помолодел на двадцать лет. – Норма! Позвони в сторожку! Скажи им, что сигнализация сработала случайно!

— Может, мне…

— Ну же! Бегом! Бегом, чтоб тебя!

Она убежала.

Глаза Астрид открылись, только это были не глаза – одни выпученные белки. Еще раз дернувшись, она начала соскальзывать с кресла, не переставая бить ногами. Она молотила по воздуху руками, словно тонущий пловец. А сигнализация все выла и выла. Ухватив Астрид за бедра, я вернул ее в кресло, пока она не оказалась на полу. Ее брюки потемнели в паху, и в нос мне ударил резкий запах мочи. Посмотрев вверх, я увидел, что в уголке рта Астрид запузырилась пена. Она стекала по подбородку и падала на воротник ее блузки, от чего тот тоже потемнел.