Стивен Кинг - Возрождение

В дверь тихо постучали.

— Войдите, — сказал Джейкобс.

У вошедшей женщины была пухлая фигура доброй бабушки из детских сказок и глаза-бусинки хамки-продавщицы. Она поставила поднос на стол в гостиной, сложила руки на груди поверх черного платья и застыла в ожидании. Джейкобс поднялся, снова скривившись от боли, и покачнулся. Первое, что я сделал как его помощник — по крайней мере, на этом жизненном отрезке, — поймал его за локоть. Он поблагодарил меня и вышел из кабинета.

— Норма, позволь представить тебе Джейми Мортона. Он останется с нами как минимум до завтрака, а потом вернется летом на более долгий срок.

— Приятно познакомиться, — сказала она и протянула мне руку. Я пожал ее.

— Ты даже не представляешь, чего стоит это рукопожатие для Нормы, — сказал Джейкобс. — Она с детства испытывала глубокую неприязнь к физическим контактам с другими людьми. Верно, дорогая? Проблема, как видишь, не физическая, а психологическая. Тем не менее, она от нее избавилась. Я нахожу это интересным, а ты?

Я сказал Норме, что рад ее видеть, задержав ее руку в своей чуть дольше, чем следовало. Увидел беспокойство в ее глазах и отпустил: проблема ушла, но, похоже, не совсем. Это мне тоже показалось интересным.

— Мисс Ноултон говорит, что сегодня она приведет вашу пациентку на ужин чуть раньше обычного, мистер Джейкобс.

— Все в порядке, Норма. Спасибо.

Она ушла. Мы поужинали. Еда была легкой, но в животе все равно осела тяжесть. Мои нервы обострились до предела, обжигая кожу. Джейкобс ел медленно, словно издеваясь, но, в конце концов, отставил в сторону пустую тарелку. Он потянулся было за еще одним куском хлеба, потом взглянул на часы и отодвинулся от стола.

— Идем, — сказал он. — Думаю, тебе пора увидеться со старой подружкой.

На двери напротиввисела табличка: «Вход только для сотрудников». Джейкобс провел меня через большой холл, меблированный голыми столами и пустыми стеллажами. Дверь в сам кабинет была заперта.

Он сказал:

— Не считая круглосуточной охраны, которую обеспечивает агентство, мой штат состоит лишь из Руди и Нормы. И хотя я доверяю им обоим, но предпочитаю не искушать. А понаблюдать за тем, кто об этом не подозревает — сильное искушение, верно ведь?

Я не ответил. Не уверен, что смог бы выдавить хоть слово. Рот у меня пересох, как старый ковер. В кабинете была дюжина мониторов — в три ряда по четыре штуки. Джейкобс нажал кнопку на том, на котором значилось «Ресторан, 3 камера».

— Вроде бы этот.

Голос у него был веселый, как у помеси пастора Дэнни и ведущего телешоу.

Казалось, прошла вечность, прежде чем на экране появилась черно-белая картинка. Ресторан был большой, столиков на пятьдесят, не меньше, но занят был только один. За ним сидели две женщины, но сперва я увидел только Дженни Ноултон, потому что вторую заслонила Норма, наклонившись, чтобы поставить перед ними тарелки с супом. Дженни оказалась симпатичной темноволосой женщиной за пятьдесят. Я увидел, как она беззвучно шевельнула губами, благодаря Норму. Та кивнула, выпрямилась, отошла от стола, и я увидел то, что осталось от моей первой возлюбленной.

Если бы я писал любовный роман, то сказал бы что-то вроде «Несмотря на неизбежные перемены, вызванные возрастом и разрушительным действием болезни, ее красота осталась нетленной». Хотел бы я так написать, но если сейчас начать врать, то грош цена всему, что уже рассказано.

Астрид превратилась в старуху в инвалидном кресле. Темные глаза безучастно смотрели с бледного изможденного лица на еду, которая явно ее не интересовала. Компаньонка надела ей на голову нечто вроде шотландского берета, но тот сполз набок, обнажив лысый череп с белесой щетиной.

Она взяла ложку исхудавшей рукой, состоявшей из одних жил, но тут же положила обратно. Темноволосая женщина начала уговаривать. Бледное существо кивнуло. При этом берет упал с головы, но Астрид, похоже, этого не заметила. Она зачерпнула ложкой суп и медленно поднесла ее к губам. Большая часть груза потерялась по дороге. Она проглотила оставшееся, выпятив губы так, что я вспомнил, как покойный Бартлби брал из моей руки дольку яблока.

У меня подкосились колени. Если бы перед мониторами не было стула, я бы рухнул на пол. Джейкобс стоял рядом, заложив изуродованные руки за спину и покачиваясь взад-вперед с легкой улыбкой на лице.

И поскольку это правдивый рассказ, а не любовный роман, я должен сказать, что почувствовал подступающее облегчение. Мне не придется выполнять свою часть сделки с дьяволом, потому что женщина в инвалидном кресле не может выздороветь. Рак — настоящий питбуль, и он сжал ее в своих неумолимых челюстях. И не собирался останавливаться, пока не разорвет на части.