Андреас Эшбах - Видео Иисус

Как в церкви, — подумал Стивен, идя вдоль полок с книгами, — только уютнее.

Ну, и на какую же тему ему вести поиски?

Тема была одна: Храмовая гора. Стивен отправился к каталогу, который имел старинную форму потёртых карточек в длинных деревянных ящиках, и поискал на эту и родственные темы.

Он нашёл объёмистую книгу в кожаном переплете, которая обещала описание истории Храмовой горы в исчерпывающей полноте. Но дальше обещания дело не пошло — хоть оглавление и создавало впечатление основательности и полноты, но сам текст, даром что усеянный иллюстрациями и схемами, оказался хаотичным и не давал системного представления о теме. Стивен тем не менее полистал, на глаза ему попались кое-какие анекдоты. Например, что в двадцатом веке мусульманские мечети на Храмовой горе дважды подвергались серьёзной опасности. В 1969 году один сумасшедший австралийский христианин по имени Деннис Роган поджёг мечеть Аль-Аксы, и она заметно пострадала от огня. Несколько лет спустя был в последнюю минуту раскрыт экстремистских заговор иудейских националистов, которые намеревались взорвать мечети на Храмовой горе, в первую очередь мечеть Омара, чтобы таким образом расчистить место, на котором некогда был возведён иудейский храм, и ускорить приход Мессии.

Стивен непроизвольно покачал головой. Мир, казалось, был одержим этой скалистой площадкой размером в пол квадратных мили.

Потом он наткнулся на интересный факт, скорее случайно упомянутый в соседней главе. Область раскопок, расположенная южнее Храмовой горы и берущая начало по другую сторону главной улицы, называлась Давидовым городом. Это он и сам знал. Но не знал происхождения этого названия — поскольку до сих пор и не интересовался этим. В начале века, прочитал он, один из представителей французской ветви семьи Ротшильдов купил этот участок земли, чтобы отыскать истинное место погребения царя Давида. Гробницу так и не нашли. Во времена британского мандата вся эта местность имела статус археологического запасника, поэтому там было запрещено всякое строительство. Когда это место стало иорданской территорией, на запрет больше никто не обращал внимания — какие там руины, какие раскопки! — его мигом застроили.

Лишь территория, принадлежавшая Ротшильду, сохранялась как вражеская собственность и осталась нетронутой.

Поэтому Халил Саад и наткнулся на резервуар, когда рыл свой подвал. Его дом стоял на руинах другого дома, построенного во времена иорданского правления. Просто Халил Саад копнул глубже, чем его предшественник. А весь этот район в целом был кусочком одной из самых старых частей Иерусалима.

Только про туннель нигде не упоминалось…

В его кармане затикало. Телефон.

— Иешуа? — спросил он, откладывая книгу и направляясь к выходу из зала по толстой серой ковровой дорожке. Библиотекарша, наблюдавшая за читальным залом из-за стойки, посмотрела на него неодобрительно, даже осуждающе. — Что случилось?

Но, к его немалому удивлению, звонил ему не Иешуа и не Юдифь. Это был голос, говоривший по-английски с акцентом и с ходу незнакомый.

— Мистер Фокс? Это говорит Петер Эйзенхардт. Я бы хотел встретиться с вами. Кажется, я располагаю интересной для вас информацией.

Дверной замок оказывал им сопротивление не дольше двадцати секунд. Никто не слышал, никто не видел, как они проникли в квартиру Иешуа Менеца. Дверь за ними сразу же захлопнулась, и всё стало как раньше.

Это была однокомнатная квартира с душем, маленькой прихожей и балконом. И всё это имело такой вид, будто до них здесь уже побывали грабители.

— Что за свинарник, — пробормотал Райан, заглянув в кухню. Молодой археолог, похоже, пренебрегал современными моющими средствами и даже наоборот — прилагал старания к тому, чтобы все предметы обстановки напрямик превратить в ископаемые окаменелости.

На автоответчике мигал зелёный огонёк. Райан знал эту модель: мигание означало, что записанные звонки пока ещё никто не прослушал. Он нажал на кнопку прослушивания.

Было два звонка. От первого записался только шорох, как бывает, когда звонят из машины, и трубку сразу положили. От второго звонка осталось сообщение — дрожащий женский голос говорил на иврите, и Райану он показался чем-то знакомым. Ну конечно, это мать Юдифи Менец, с ней он уже разговаривал однажды. А Иешуа был братом Юдифи.

Но Райана интересовало не содержание сообщения, а дата и время звонка, которые во время прослушивания высвечивались на дисплее аппарата. Судя по дате, Иешуа Менец не появлялся дома с вечера воскресенья.