Сидни Шелдон - Полночные воспоминания

– Простите, мистер Коронцис. Не знал, что вы еще не ушли.

– Да. Я… я как раз собирался уходить.

– Знаете, – сказал охранник проникновенно, – я вам так завидую.

«Знал бы ты!»

– В самом деле? Почему?

– У вас такие обширные познания обо всех этих чудесных вещах. Я вот тут хожу, смотрю, а ведь это все частички истории, верно? А мне о них ничего не известно. Может, вы когда-нибудь мне что-либо расскажете. Я ведь…

Этот проклятый дурень никогда не замолчит.

– Ну, разумеется. Когда-нибудь. Буду рад.

На противоположной стороне зала Коронцису хорошо была видна витрина с драгоценной вазой. Надо было во что бы то ни стало избавиться от охранника.

– Там… там в подвале, похоже, что-то не ладно с сигнализацией. Не затруднит ли вас проверить?

– Конечно. Как я понимаю, некоторые вещи, что здесь хранятся, относятся…

– Может, вы прямо сейчас проверите? Не хотелось бы уходить, не убедившись, что все в порядке.

– Разумеется, мистер Коронцис. Я тут же вернусь.

Коронцис видел, как охранник пересек зал, направляясь в сторону подвала. Стоило ему скрыться из глаз, как Коронцис рванулся к витрине с красной амфорой. Вынул ключ и подумал: "А ведь я и впрямь решился. Сейчас я ее украду. – Ключ выпал у него из рук и со звоном упал на пол. – «Может, это знак? Может, Господь хочет меня вразумить?» Пот потоками струился по его лицу. Наклонившись, он поднял ключ и уставился на вазу. Она была просто великолепна. Тысячи лет назад его предки вложили в нее столько любви. Охранник прав: это частичка истории, восполнить которую невозможно. Коронцис зажмурил глаза. Его передернуло. Огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не подсматривает, открыл витрину и осторожно вынул вазу. Из бумажного пакета он достал копию и поставил ее в витрину, на то место, где только что был подлинник.

Минуту он стоял, разглядывая копию. Она была отлично выполнена, но на его опытный взгляд все в ней говорило: «Подделка!» Это было очевидно. «Но только для меня, – успокаивал себя Коронцис, – и еще нескольких специалистов». Никто другой не разглядел бы разницы. И кому вздумается разглядывать ее с пристрастием? Коронцис закрыл витрину, запер ее на ключ и положил подлинную вазу в бумажный пакет, где уже лежал чек.

Вынул платок и вытер лицо и ладони. Дело сделано. Посмотрев на часы, увидел, что время десять минут седьмого. Надо было спешить. Он уже направился к двери, когда увидел идущего ему навстречу охранника.

– Я не обнаружил никаких неполадок в системе сигнализации, мистер Коронцис, и…

– Прекрасно, – сказал Коронцис, – всегда лучше лишний раз проверить. Охранник улыбнулся:

– Тут вы правы. Уходите?

– Да. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Второй охранник у дверей уже собрался уходить. Он заметил бумажный пакет в руках Коронциса и широко улыбнулся:

– Должен проверить. Сами правила устанавливали.

– Разумеется, – поспешно согласился Коронцис и протянул пакет охраннику.

Охранник заглянул внутрь, достал вазу и увидел чек.

– Подарок приятелю, – объяснил Коронцис. – Он инженер по профессии. («Зачем я это говорю? Какое ему дело? Нужно вести себя естественно».) – Очень мило. – Охранник кинул вазу обратно в пакет, и на какое-то мгновение Коронцис испугался, что она разобьется.

Он прижал пакет к груди:

– Kalispehra.

Охранник открыл ему дверь:

– Kalispehra.

Коронцис вышел на свежий воздух, тяжело дыша и борясь с тошнотой. В его руках была вещь, которая стоила несколько миллионов долларов, но он не привык смотреть на эти вещи через призму денег. Он думал о том, что предает свою родину, украв кусочек ее истории и продав его какому-то безликому иностранцу.

Он спустился вниз по ступенькам. Как и обещал Риццоли, у входа его ждало такси. Коронцис открыл дверь и сел в машину.

– Отель «Британика», – сказал он водителю.

Он откинулся на сиденье. Сил у него не было. Казалось, он только что вышел из тяжелого сражения. Интересно, выиграл он или проиграл?

Когда такси остановилось у подъезда гостиницы, Коронцис сказал водителю: «Подождите, пожалуйста». В последний раз взглянул на бесценный пакет на заднем сиденье, затем быстро вошел в холл гостиницы. В дверях он обернулся. В такси садился какой-то мужчина. Еще секунда, и такси умчалось.

Итак, дело сделано. «Никогда больше ничего подобного не повторится, подумал Коронцис. – Никогда в жизни. Конец кошмару».

В воскресенье, в три часа дня, Тони Риццоли вышел из гостиницы и двинулся в сторону площади Омония. На нем был ярко-красный клетчатый пиджак, зеленые брюки и красный берет. За ним шли два детектива. Один из них заметил: «Он, верно, эти тряпки в цирке приобрел».