Юхан Теорин - Санкта-Психо

Ян отложил карандаш. Пять клеток заполнены рисунками. Лег на койку и уставился в потолок. Значит, ему предстоит здесь валяться, пока его не выпустят. Опять кто-то за него решает. Он к этому привык.

И что? Ян и не хотел никуда двигаться.

Опять гитара из-за стены. Девочка по соседству брала раз за разом свой минорный аккорд, только на этот раз быстрее. Но теперь она еще и пела.

Ян прижал ухо к стене. Слова были английские, но он понимал почти все. Она пела про некий дом в Новом Орлеане. Дом назывался «Восход солнца», и этот дом якобы поломал жизнь несчитаному количеству юных девушек. Она пела все время одни и те же строчки, пока не призналась Богу, что она — одна из этих девушек.

Чем дольше он слушал, тем сильнее было желание не только слышать, но и видеть. Ему хотелось пойти к ней в палату и смотреть, как она поет.

Он вскочил, взял больничный стул с тонким фанерным сиденьем, сел на пол у стены и начал выбивать ритм в такт гитарным аккордам. У него это получалось неплохо — он играл на барабане в школьном духовом оркестре. В рок-группу никто его, понятно, не приглашал, но он два года исправно выстукивал шведские и немецкие марши. Это было довольно весело.

Он не знал, зачем живет, но ритмом владел неплохо.

Ян стучал по стулу все громче и громче, и настолько увлекся, что даже не заметил, как гитара в соседней комнате умолкла. Через несколько мгновений за спиной у него скрипнула дверь.

На пороге стояла та самая девочка. Гитаристка.

— Что ты делаешь?

В голосе ее не было раздражения. Только любопытство.

Ян замер:

— Стучу.

— А ты умеешь?

— Немного.

Она задумчиво глянула на него. Высокая, худенькая, хорошенькая, но никаких женских выпуклостей Ян не разглядел.

— Пойдем со мной.

И повернулась, будто у нее не было никаких сомнений, что Ян последует за ней.

Они вышли в пустой коридор, свернули налево, и она открыла дверь с вывеской «МАТЕРИАЛЬНЫЙ СКЛАД».

— Здесь кое-что можно позаимствовать.

Кладовая небольшая, но забита полками, а на полках лежало все что угодно. Книги, ракетки для настольного тенниса, шахматные доски с фигурами, настольные игры.

Стопки бумаги и карандаши. Должно быть, Йорген именно здесь их и взял.

— Ты пишешь?

— Иногда… больше рисую.

— Я тоже. — Она достала с полки толстую черную тетрадь. — Возьми. Можешь вести дневник.

— Спасибо.

Ян взял у нее тетрадь, хотя ему никогда даже в голову не приходило писать о себе самом.

Музыкальные инструменты лежали на двух отдельных полках.

— Здесь я и нашла мою «Ямаху».

— «Ямаху»?

— Гитару, — улыбнулась она.

А рядом на полу стояли ударные. Очень маленький набор: изрядно потертый малый барабан, бочка и хай-хэт — сдвоенные тарелки с педалью.

— Можешь взять.

Она взяла барабан, он сунул под мышку палочки и поднял стойку с тарелками. Она подвела его к двери в свою палату:

— Заходи.

Ян робко переступил порог и удивился. В его палате все было белым, а здесь… стены обтянуты черной тканью. Похоже на студию.

Девочка села на койку и взяла гитару:

— Попробуем?

Он взял палочки и начал выстукивать спокойный четырехдольный ритм, на второй и четвертой доле трогал тарелки. Она слушала внимательно. С доверием, он к этому не привык. Потом начала петь — тем же слегка хрипловатым голосом, что и говорила.

Это был, скорее всего, единственный куплет, который она знала. Повторила дважды и замолчала.

Они посмотрели друг на друга.

— Хорошо, — сказала она. — Давай еще раз.

— А как тебя зовут?

— Рами.

— Рами?

— Пока только Рами. Тебя это не волнует?

Он покачал головой и задал вопрос — тот словно сам соскочил с языка. Если бы он подумал немного, может, и не спросил бы.

— А почему ты здесь?

Но, слава богу, Рами ничуть не смутилась:

— Потому что мы с моей старшей сестрой сделали одну штуку… глупость. В основном сестра. Она удрала в Стокгольм и там где-то прячется. А меня не взяла, и я угодила сюда.

— А что вы сделали?

— Попытались отравить отчима. Мерзкий тип.

Они замолчали. Ян не знал, что сказать, но тут, к его облегчению, за дверью послышался крик:

— Ян! Ян Хаугер!

Он вздрогнул и открыл дверь. Санитар, похожий на Иисуса, но по имени Йорген.

— Тебя к телефону, Ян.

— Кто?

— Какой-то твой приятель.

Приятель? Ян посмотрел на Рами.