Юхан Теорин - Санкта-Психо

— Нордбру? Нет… так далеко на север я не забирался.

Врет? Может быть, и нет… Может быть, простой ответ, который его подсознание вложило в уста Торгни Фридмана, и в самом деле все объясняет: один из Банды четырех сам убил двоих приятелей. Они издевались не только над Яном, но и над своим товарищем тоже — и он не выдержал.

В самом деле, Рёссель прав: мир не в одну модель не укладывается. Фундаментальная черта мироздания — непроглядная тьма. Ян вспомнил, как на уроке рисования учитель показывал «Черный квадрат» Малевича. Тогда это показалось ему розыгрышем.

Случайно глаз его падает на датчик топлива — стрелка вошла в красный сектор. Сейчас загорится желтая лампочка — он не заправлялся перед поездкой.

Впереди на дороге сияет логотип «Статойла» — желтая подкова на синем фоне.

— Пора залить бензин.

Молчание. Он смотрит в зеркало заднего вида — Рёссель опять откинулся на спинку и, похоже, дремлет. Ян решается обернуться — бритва лежит рядом на сиденье, рука — на баллончике со слезоточивым газом.

Ян решительно сворачивает на заправку, забитую темными фурами, подъезжает к колонке и достает из бумажника карточку. Наклоняется, чтобы выйти из машины, и в живот ему упираются взятые в последнюю секунду у Карла пластиковые наручники.

И что? Попытаться обезвредить Рёсселя, если представится возможность?

Или… может же так случиться: на заправку заезжает патрульная полицейская машина. Сдать им Рёсселя? Но тогда он никогда не узнает, где могила брата Лилиан.

А он именно за этим сюда и приехал. Рёссель обещал показать, где он закопал Йона Даниеля.

Ян набирает пин-код, сует пистолет в горловину бензобака и нажимает на курок, поглядывая на заднее сиденье. Голова и лицо Рёсселя не видны, скрыты крышей, Ян видит только грудь и ноги в серых больничных брюках. Неужели он и в самом деле заснул?

Он осматривается.

Ярко освещенные колонки выстроились по стойке «смирно». На стоянку въезжает еще одна четырнадцатиметровая фура.

Щелчок отсекателя. Бак полон. Он вынимает пистолет и бросает взгляд на машину.

На заднем сиденье никого нет. Рёссель исчез.

Исчез со своей бритвой и слезоточивым газом на поясе.

На парковке ни души. Но десятка полтора фур стоят чуть не в полуметре друг от друга, пройти между ними — как оказаться в лабиринте.

Он встает на четвереньки и смотрит им под брюхо. Никого. Никаких серых штанов.

Его внезапно охватывает чувство страшной усталости. И безнадежности. Все зря.

— Ты, случайно, не меня разыскиваешь? — Голос за спиной.

Рёссель.

— Ты и в самом деле подумал, что я могу сбежать?

Ян качает головой. Они понимают друг друга — он и Рёссель. Они едут к могиле, и ни тот, ни другой выходить из игры не собираются. Что будет потом — увидим.

— Где ты был?

— Кое-какие дела… Купил на заправке вот это. — Ян только что заметил, что под мышкой у него две шоферские лопатки. — И вот это. — Рёссель поднимает руку с литровой бутылкой водки. — Дальнобойщики, знаешь, едут со всей Европы. У них почти всегда можно купить спиртное.

— На какие деньги?

— На твои. — Он протягивает Яну его же бумажник. — Ты бросил его на сиденье, когда пошел заправляться.

Ян взял бумажник и сунул в карман:

— Мне спиртное не нужно.

Рёссель отвинтил пробку и сделал большой глоток:

— Еще как! Сегодня нам понадобится все: и лопатки, и водка.

Дальше, дальше, сквозь ночь, сквозь тишину, сквозь замерший в ожидании рассвета ельник.

Рёссель немного угомонился, но продолжает давать указания:

— Сверни здесь налево.

Круговая развязка, а от нее отходит довольно узкая улица. Гётеборг большой. Ян никогда не бывал в этой части города, но у него есть ориентир — зубчатая горная цепь на горизонте. Значит, они где-то в северо-восточной части, в районе Утбю.

— А теперь направо. — Рёссель делает глоток из бутылки. — И потом еще раз направо.

Ян сворачивает — направо, потом еще раз направо. Длинная прямая улица. Светофоров уже почти нет, дома попадаются все реже и реже. Мимо мелькнул указатель. ТРАСТВЕГЕН. Улица Дроздов.

Этот указатель — последнее напоминание, что они в городе. Дальше домов нет. Улица незаметно перешла в забирающуюся все выше лесную дорогу, петляющую между поросшими кустарником крутыми откосами.

— Здесь, — решительно произносит Рёссель. — Дальше не проедешь. Оставляем машину здесь.

Ян тормозит и зажигает свет в салоне.

Взгляд в зеркало — Рёссель опять отпил из бутылки. Почему он зажмуривается при этом?