Третий залп попал точно в цель, затем еще три ракетных залпа. Мотти нажал на педаль, изменив направление полета, чтобы ракеты накрыли всю батарею. Противовоздушный комплекс превратился в ад рвущихся боеголовок, снарядов, топлива и запасных ракет. Прямо по курсу поднялся от земли гигантский огненный шар, и Мотти пролетел сквозь него с диким воплем радости – враг уничтожен, он отомстил за гибель товарищей.
Момент триумфа оказался коротким. Воздушный поток, мчащийся навстречу со скоростью четыреста узлов, срывал листы алюминия с левого крыла самолета. "Скайхок" начал терять управление, и, когда Мотти повернул домой, крыло развалилось окончательно. Самолет буквально распался в воздухе. Еще через несколько секунд юноша-пилот разбился о базальтовые скалы Голанских высот – не первый и не последний. Из четырех истребителей-бомбардировщиков ни один не вернулся на базу.
От зенитной батареи САМ-6 не осталось почти ничего. Все шесть грузовиков с установленными на них пусковыми рельсами, радаром и запасом ракет были уничтожены. Из девяноста человек обслуживающего персонала удалось обнаружить только обезглавленное тело командира батареи. Оба – сирийский офицер и юный израильский летчик – отдали жизни за свои страны, но, как случается слишком часто, эта жертва, которая в другое время и в другом месте удостоилась бы героических стихов Виргилия или Теннисона, осталась незамеченной. Три дня спустя мать Цадина получила телеграмму, из которой узнала, что весь Израиль скорбит вместе с ней, – слабое утешение для женщины, потерявшей двух сыновей.
У этой забытой истории, однако, осталось примечание. Атомная бомба, висевшая под фюзеляжем самолета, совершенно безвредная из-за отсутствия детонаторов, сорвалась с разваливающегося в воздухе истребителя-бомбардировщика и продолжила свой полет на восток. Она упала далеко от того места, куда рухнули горящие остатки самолета, в пятидесяти метрах от дома фермера-друза. Только через трое суток израильтяне обнаружили, что исчезла одна из атомных бомб, и лишь после окончания октябрьской войны им удалось восстановить подробности ее исчезновения.
И вот теперь перед израильтянами встала проблема, которую невозможно было разрешить даже тем из них, кто обладал богатым воображением. Бомба находилась где-то на сирийской территории – но где точно? Какой из четырех самолетов нес ее? Где он разбился? Израильтяне не могли обратиться к сирийцам с просьбой о поисках. А что сказать американцам, у которых они с немалой ловкостью сумели приобрести "специальный ядерный материал", причем обе стороны этот факт категорически отрицали?
Таким образом, атомная бомба лежала, погрузившись на два метра в грунт рядом с домом фермера, который, не подозревая о ее существовании, продолжал возделывать свое поле, тут и там усеянное камнями.
Глава 1
Самое длинное путешествие…
Арнолд ван Дамм распростерся в своем вращающемся кресле с элегантностью тряпичной куклы, небрежно брошенной в угол. Джек никогда не видел, чтобы на нем был пиджак, – разве что в присутствии президента, и то не всегда. Чтобы заставить Арни надеть смокинг на официальный прием, подумал Джек, понадобится присутствие агента Секретной службы с пистолетом в руке. Вот и сейчас воротник рубашки расстегнут и галстук болтается где-то внизу. Интересно, а вообще когда-нибудь его галстук бывает затянут и на месте? Рукава рубашки в синюю полоску, которую Арни купил в магазине Л. Л. Бима, были закатаны, а локти почернели от грязи, потому что он читал документы, опершись ими о свой письменный стол, заваленный множеством бумаг. Зато с посетителями он беседовал в другом положении. Если предстоял важный разговор, Арни откидывался на спинку кресла, а ноги клал на выдвинутый ящик стола. Ван Дамму едва исполнилось пятьдесят, но у него были редеющие седые волосы, а морщинистое лицо напоминало старую карту. Зато светло-голубые глаза были живыми и проницательными, и Арнолд ван Дамм никогда не упускал ничего, что происходило в поле их зрения – или за его пределами. Это качество было необходимым для руководителя аппарата Белого дома.
Он налил диетическую кока-колу в огромную кофейную кружку, на одном боку которой красовалась эмблема Белого дома, а на другом было выгравировано "Арни", затем посмотрел на заместителя директора Центрального разведывательного управления осторожным и одновременно дружеским взглядом.
– Не мучает жажда?
Читать дальше