Том Клэнси - Все страхи мира

– Я прощаю! Продолжайте.

– Сэр, по их словам, операцию финансировал и поддерживал аятолла Махмуд Хаджи Дарейи.

– Иран. – Это был не вопрос, а констатация факта. Глаза Фаулера оживились еще больше.

– Совершенно верно. Как вы знаете, Ирану не понравилось, чем кончились наши действия в Персидском заливе. Судя по словам террористов, их план состоял из двух частей. Первой был взрыв в Денвере, а второй – инцидент в Берлине. У них там действовал еще один участник, Гюнтер Бок, бывший член "Фракции Красной Армии", – его жену в прошлом году арестовали немцы, а потом она повесилась. Их замыслом было столкнуть нас с русскими и вызвать ядерную войну – или по крайней мере до такой степени ухудшить отношения между нашими странами, что до положения в Персидском заливе никому не будет дела. Это пойдет на пользу иранским интересам – во всяком случае так, по их словам, думает Дарейи.

– Где они достали бомбу?

– Они говорят, что бомба израильская – вернее, была израильской, – поправился Райан. – Судя по всему, они потеряли ее в 1973 году. Нам придется обращаться к Израилю, но другого варианта просто нет. Плутоний был произведен на заводе в Саванна-ривер и составляет, наверно, часть той большой партии, которая пропала несколькими годами раньше. Мы уже давно подозревали, что первое поколение израильских ядерных бомб создано из расщепляемых материалов, произведенных у нас.

– Вы хотите сказать, – Фаулер встал, – что этот проклятый мулла несет ответственность за все это и что ему мало смерти сотни тысяч американцев? Он захотел развязать ядерную войну!

– Такова информация, которую мы получили, сэр.

– Где он сейчас?

– Кстати, господин президент, о нем нам известно многое. Как вы знаете, он оказывал поддержку нескольким террористическим группировкам. Среди всех приверженцев ислама он яростнее других выступал против Ватиканского договора. А когда договор начал приносить свои плоды, престиж Дарейи значительно упал, и потому его отношение к Америке не улучшилось. Дарейи живет в Куме, в Иране. Его политическая фракция теряет свое влияние, и на него самого уже было совершено покушение.

– Можно ли верить рассказу этих двух террористов?

– Да, господин президент.

– Вы полагаете, что Дарейи способен на такое?

– Судя по его поведению в прошлом, я считаю, что да, он способен на такой поступок.

– Значит, он живет в Куме?

– Совершенно верно. Это город, славящийся своей политической историей, очень важный для шиитской ветви ислама. Я не знаю, каково население Кума, но уж больше ста тысяч непременно.

– Где именно в Куме он живет?

– В том-то и дело, что он постоянно переезжает с места на место. В прошлом году его едва не убили, и этот урок на него подействовал. По имеющимся сообщениям, Дарейи никогда не проводит две ночи подряд в одной и той же части города. Нам известно, что он не покидает одного и того же района, но я не могу назвать его местопребывание точнее, чем плюс или минус миля.

– Значит, он стоит за этим преступлением?

– Скорее всего да, господин президент. Это достаточно надежные данные.

– И вы не в состоянии определить его местопребывание с точностью меньше мили?

– Да, сэр.

Фаулер задумался и долго молчал, а когда снова заговорил, кровь застыла в жилах Райана.

– Это достаточно точно.

ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:

МЫ ЗАДЕРЖАЛИ ТЕРРОРИСТОВ И ВЫЯСНИЛИ ПЛАН ОПЕРАЦИИ…

– Этому можно верить?

– Да, на мой взгляд, можно, – ответил Головко. – Дарейи – фанатик. Он ненавидит американцев.

– Эти варвары пытались втянуть нас в…

– Пусть американцы занимаются этим сами, – посоветовал Головко. – Ведь они понесли самые тяжелые потери.

– Вы понимаете, к каким мерам он захочет прибегнуть?

– Да, товарищ президент, – хорошо понимаю.

ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:

ДО ЗАВЕРШЕНИЯ ИЗУЧЕНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ Я РЕШИЛ СЧИТАТЬ ВАШЕ ПОСЛЕДНЕЕ СООБЩЕНИЕ ФАКТОМ. МЫ ПРЕДОСТАВЛЯЕМ ВАМ СВОБОДУ ДЕЙСТВИЙ.

КАКИЕ БЫ ДЕЙСТВИЯ ВЫ НИ ПРЕДПРИНИМАЛИ, МЫ НЕ БУДЕМ ИМЕТЬ ВОЗРАЖЕНИЙ НИ СЕЙЧАС, НИ ВПОСЛЕДСТВИИ. ЭТИ БЕЗУМЦЫ ВОЗНАМЕРИЛИСЬ УНИЧТОЖИТЬ ОБЕ НАШИ СТРАНЫ. ПОШЛИ ОНИ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ.

– Господи, Андрюшка! – пробормотал Райан. Заявление было явно недвусмысленным. Президент прочитал его на экране и не произнес ни слова.

До сих пор Райан считал, что Нармонов контролирует свои эмоции, однако теперь утверждать бы этого не стал. Фаулер окаменев сидел в своем кресле и спокойно смотрел на присутствующих.

– Пусть мир извлечет урок из происшедшего, – произнес он. – Я приму все меры, чтобы впредь ни у кого не появилось желания повторить нечто подобное.