Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

Подошла их очередь. Оба поместились на заднее сиденье.

- Курский вокзал, - сказал Семенов шоферу.

Потом он показал Линде Николаевне свое служебное удостоверение. До вокзала, куда приехали без десяти два, они молчали.

Семенов купил себе билет (Линда Николаевна сказала, что у нее билет есть, но забыла сказать, что она ради экономии времени купила, отправляясь в Москву, билет и для Воробьева).

Едва вошли в электричку - она тронулась. Вагоны были полупустые, и они сели в третьем от хвоста, у окна на теневой стороне, друг против друга.

- Мы пойдем к вам домой? - спросил Семенов, возобновляя прерванный разговор.

- Дома у меня делать нечего, там никого нет.

- Я ведь серьезно, Линда Николаевна. Мы же с вами вроде договорились.

Вот теперь Линда Николаевна была спокойна уже по-настоящему. Словно что-то для себя окончательно решила и не испытывала колебаний. Но и Семенов обрел то ровное настроение, которое сам он называл рабочим.

- Я тоже не шучу, - сказала она.

- Где должна произойти встреча?

- У рынка. На автобусной станции.

- Во сколько?

- От четырех до пяти.

Линда Николаевна говорила чистую правду, и ей было хорошо и спокойно.

- Чтобы не задавать лишних вопросов, может, вы сами объясните, как все это должно произойти? - сказал Семенов.

- Ничего особенного. Я вас приведу к станции и уйду. А он вас сам увидит и подойдет.

- И больше никаких паролей?

- Нет, представьте.

Про сумочку она говорить не собиралась.

- С вокзала мы на чем поедем? - поинтересовался он.

- Там рядом.

Она откровенно его разглядывала, а это всякому неприятно.

- На мне что-нибудь написано? - спросил Семенов.

- Да нет, - отвернувшись к окну, сказала она. - Рядовой труженик.

- Кстати, как это вы определили, что я не тот, кого вы ждали?

- Не так отвечали.

- А как нужно?

- Многого хотите.

- Но это не имеет значения, раз уж мы едем вместе.

- Как знать…

Она смотрела в окно, и Семенов тоже позволил себе разглядеть ее хорошенько. Моложавость облика все же не могла обмануть - перед ним сидела старая женщина. Но держалась и выглядела она великолепно. Светло-лиловый костюм из плотного крученого шелка, дымчатая кружевная кофта со стоячим воротничком, скрывающим шею. На голове серая шляпа из рисовой соломки с пучком лиловых цветков… Серая кожаная сумочка лежала у Линды Николаевны на коленях, поддерживаемая обеими руками…

Рассматривал он Линду Николаевну не из пустого любопытства. Детали одежды, как известно даже школьникам, тоже могут служить условными знаками для посвященного. Простейшее рассуждение: если она ведет на свидание к Брокману его, контрразведчика, то у них должен быть какой-то знак, которым она даст Брокману сигнал об опасности. Но какой? Может, у нее есть миниатюрный передатчик для работы на близком расстоянии?

- Разрешите, я посмотрю вашу сумочку, - сказал Семенов.

Не меняя позы, она отдала сумочку.

Ничего похожего на радиоаппаратуру он не обнаружил.

Говорить больше было не о чем. Оставшиеся полтора часа в жарком вагоне показались бы в другое время невыносимо скучными. Но у каждого из них было о чем подумать, и два десятка станций мелькнули быстро, словно электричка шла без остановок.

В 15.53 они приехали. От вокзала Линда Николаевна повела Семенова по прямой тихой улице, обсаженной по бокам старыми липами и застроенной невысокими, в большинстве двухэтажными домами дореволюционной архитектуры. Потом повернули на улицу с оживленным автомобильным движением, и еще метров за сто Семенов увидел деревянную арку с выцветшими красными буквами: «Колхозный рынок». Слева от арки - полукруглая площадь, заставленная автобусами, и в глубине ее - белый павильон автостанции.

- Где он будет? - спросил Семенов.

- Не знаю. Я вам уже объяснила.

Семенов все еще безуспешно ломал голову над вопросом: каким образом Линда Николаевна сообщит Брокману, что ведет чужого? Платочек, что ли, достанет из сумочки? Или шляпу снимет?

Строя предположения, Семенов тут же их и отвергал, ругая себя нехорошими словами. Если у них условлен знак, то непременно такой, чтобы не был заметен постороннему. Семенов ни на секунду не сомневался, что знак есть, но не мог его найти.

Он шагал рядом с Линдой Николаевной, искоса на нее поглядывая. До рынка оставалось каких-нибудь полсотни метров, когда ему пришла мысль, что единственной вещью, которая может служить сигналом, нужно считать сумочку. Ничего другого нет.

Линда Николаевна держала ее в правой руке - от самого вокзала. Семенов решил так: если она, придя на рыночную площадь, переложит сумочку из правой руки в левую, он прикажет этого не делать. И наоборот: если Линда Николаевна не станет этого делать, он прикажет взять сумочку в левую руку.