Сергей Бакшеев: Дирижер

Сергей Васильевич внимательно изучил уголовное дело. Санат Шаманов долго не признавал себя виновным в убийстве семьи Самородовых и называл других, причастных к данному преступлению. Григория и Ираклия Давиташвили, а также работников гостиницы «Жемчуг» Артура Кармазова и Михаила Фомина. Однако у каждого из них нашлось алиби на момент преступления.

Тогда Шаманов сделал неожиданное признание и совершил побег во время следственного эксперимента. Обстоятельства побега весьма странны: следователь потерял сознание, а конвоиры разбежались из-за угрозы мнимого землетрясения.

Трифонов вернулся к документам о трагедии с прогулочным кораблем. Нашел имена погибших. Артур Кармазов — тот самый, кого Шаманов обвинил в убийстве Самородовых. А также Светлана Ломакина, которая дала ключевые показания против Шаманова.

Но это только начало странных совпадений. Затем в автогонках погибает Ираклий Давиташвили, а Григория Давиташвили смерть настигает в Москве. И рядом оказывается пресловутый Дирижер, экстраординарные способности которого выше, чем у сестры Вокалистки и соизмеримы с даром, которым обладал его отец Композитор.

В комнату вернулся следователь Хижняк. Он был хмур и недоброжелателен.

Трифонов обратился к нему с вопросом:

— Я прочитал ваше объяснение после побега Шаманова. Там не хватает важных деталей. Расскажите о ваших внутренних ощущениях перед тем, как вы потеряли сознание. Что вы чувствовали? Любые странности.

— Я позвонил в Москву в Комитет госбезопасности и навел справки, — сухо ответил Хижняк. — С понедельника вы на пенсии и потеряли право доступа к документам следствия.

— Да, это так, — вынужден был согласиться Трифонов. — Но у меня опыт, я могу быть вам полезен.

— Вы ввели меня в заблуждение, что недопустимо. — Следователь забрал папки с делами и перенес их к себе на стол.

— Скажите, а Михаил Фомин, что с ним? Трое других, кого обвинял Дирижер, погибли.

— Вам лучше уйти, — набычился следователь.

Трифонов понял, что больше здесь ничего не добьется.

— Извините, — откланялся полковник в отставке и покинул прокуратуру.

7 ноября чета Трифоновых ужинала в ресторане «Черный жемчуг».

— Праздник все-таки, день Революции, — убеждал Сергей Васильевич жену, вынужденную отказаться от диетического питания в санатории. — И мне сказали, что здесь лучшие музыканты.

Ради группы «Ночной шторм», в которой ранее выступал Шаманов, Сергей Васильевич и пришел в ресторан. Молодежные песни оставили женщину равнодушной. Зато Трифонов в перерыве похвалил музыкантов и сумел побеседовать с руководителем Сергеем Ковалем.

— Скажите, а Дирижера вы давно видели?

Полковник сознательно назвал Шаманова Дирижером и проследил за реакцией лидера группы. Коваль воспринял имя, как должное, и признался:

— Если где и встречу его, не сдам. Не верю, что Дирижер грохнул беременную. Она классно пела. Он такое ценит.

— Самородова пела здесь в ресторане?

— Один раз. Дирижер выступал со своей подружкой Лией Беридзе. Необычный дуэт: электроскрипка и синтезатор, а когда их дополнил классный вокал — это было нечто. Знатоки оценили.

— Лия Беридзе — дочь Отара Гурамовича Беридзе? — поинтересовался Трифонов.

Коваль кивнул и, понизив голос, поведал:

— Скрипачка сейчас беременна. Уверен, что от Дирижера. По их выступлениям было видно, что они любят друг друга.

— Скажите, вы знаете Михаила Фомина? Он работает в гостинице.

— Медведя? Так его убили. Прямо в ресторане во время пьяной драки.

— Да вы что! А когда это произошло?

— Точно не помню. Через неделю его друг утонул, Кармазов. Об этом в газетах писали.

Дату трагического происшествия на прогулочном кораблике Трифонов знал и не стал досаждать вопросами. Он заказал песню Аллы Пугачевой для жены, но Коваль не взял деньги.

— Только Дирижер мог исполнять женские партии. Жаль, что он исчез. А если бы нам в группу еще ту вокалистку.

— Вокалистки больше нет, — с сожалением произнес Трифонов.

Он с супругой закончил ужин и вернулся в санаторий. Оттуда Сергей Васильевич позвонил в Москву коллеге по службе и попросил:

— Не в службу, а в дружбу. Узнай, пожалуйста, про Антона Самородова. Это свидетель по делу в Лужниках. Где он сейчас?

Коллега напомнил приятелю про праздничный день и перезвонил через сутки:

— Антона Самородова выписали из больницы пятого ноября. Парень заявил, что поедет в Сочи. Он что, может проболтаться про давку?