Александр Сердюк - Разглашению не подлежит

Дождался рассвета, подбежал к одной из вышек. Так и подмывало спросить у часового: «Откуда ты, дорогой мой, какими судьбами занесло тебя на здешнюю землю?» Но тот на посту, у него в руках оружие, и ты стоишь перед ним в мундире, сшитом гитлеровцами. Он и глядеть на тебя не желает, не то что знаться. А перешагнешь запретную черту - услышишь его грозное, повелительное «Стой!». Вот и встретились: к своему, русскому, и не подступят! Видит он в тебе только лютого, заклятого врага своего, и ни ты, ни он ни в чем не виноваты.

Как же поговорить со своими? С кем? Неужели русские только на вышках? Освободили ребят из плена и больше ничего им не доверяют? По лагерю, разбитому на секторы, расхаживают американцы. Не зная языка, с ними не объяснишься. И все-таки попытаться надо.

Повернулся, а уходить не хочется. Все же рядом свой, хоть ц не признает, не смотрит. То есть он смотрит, но в голове у него совсем иное: дескать, довоевался, гад, теперь черта с два уйдешь! Тебя-то я уж покараулю…

Нет, дорогой землячок, уйти мне отсюда надо. Не могу больше жить среди фашистов. Без малого три года дышал с ними одним воздухом, глядел каждый день на их физиономии. Разговаривал с варварами нормальным человеческим языком, даже улыбался. Твое дело было проще - вскинул автомат, и готово, воевал ты открыто. А я разведчик, мне так нельзя.

Не хочется возвращаться в эту серо-зеленую толпу, хоть убей, не хочется. Только идет вон в мундире какой-то недобитый гитлеровец, наверное, за мной идет. Видишь, как пялит на меня глаза, словно в зоопарке. Правда, странный он какой-то и лицом что-то не очень смахивает на немца.

- Что здесь торчите? - спрашивает этот солдатик по-немецки.- Зачем вам русский?

- Я сам русский!

Ответил зло, раздраженно. Сует свой нос, куда его не просят. Нахал этакий.

А он подошел ближе, ни с того ни с сего разулыбался:

- Так и я русский… Ефимов моя фамилия…

- Ну, а я Меншиков. Что ж это вы, Ефимов, в немецкой форме?

А он на Козлова:

- Так и вы тоже… Вам, наверное, хотелось поговорить с русскими? -перевел на другое Ефимов.- Наблюдаю, у вышки стоите.

- Не мешало бы… С часовым не поговоришь, а в самом лагере одни американцы. Знать бы хоть пару слов…

- Л с ними о чем хотите говорить?

- О любви.

- Бросьте шутить. Я могу помочь вам.

- Владеете английским?

- Так точно,- по-военному отвечает тот.

«Кто же ты такой, Ефимов? - спрашивает себя Александр Иванович.- Знаешь и немецкий, и английский. Переводчик или разведчик? Спросить сразу - не сознаешься».

- Помогите объясниться с американцами.

- Пожалуйста.

Они останавливают американского солдата.

- Господин русский капитан,- говорит ему Ефимов,- желает видеть вашего офицера.

Солдат вставляет в зубы толстую сигару, затягивается и долго мелкими колечками выпускает из себя густой рыжеватый дым. Он соображает, как ему поступить. Наконец решив что-то, грубо хватает Козлова за руку и тащит к столбу проволочной ограды. Поставил к себе лицом, толкнул в грудь.

- Стоять и не шевелиться,- перевел его приказание Ефимов.

К чему это? Что задумал?

- Господин сержант! - гаркнул он на весь лагерь.- Господин сержант!

Небрежной, вихляющей походкой подошел сержант.

- Говори, что тебе нужно.- Солдат снова толкнул Козлова в грудь.

- Я хочу встретиться с офицером,- повторил Козлов свою просьбу.- Я сказал об этом вашему солдату, но он грубо потащил меня сюда. Что это значит?

Сержант скривил губы:

- Вы кто такой? Русский коммунист?

- Это допрос? - возмутился Козлов.

- Я должен уточнить… Ваш товарищ, находящийся в этом лагере, сказал мне, что вы коммунист. Верно или нет?

- В вашем лагере у меня товарищей нет. Прошу не провоцировать. Доложите своему офицеру мою просьбу. Если не сделаете этого, пожалуюсь на вас советскому представителю.

- Кому пожалуетесь? Русским большевикам? - сержант громко захохотал.- Они же из вас мертвеца сделают. Служил немцам, а жаловаться будет русским. Раз не коммунист, я не советую встречаться с большевиками. Мы, американцы, не настолько глупы, чтобы таких, как вы, отдавать им на растерзание. Я это говорю в ваших личных интересах. Одумайтесь и не связывайтесь с русскими. Вы были у немцев офицером, мы тоже сохраним вам офицерское звание.

«Ах вот оно что! - догадался Александр Иванович.- Какой же это сержант, это типичный агент Си-Ай-Си. Приглядывается к пленным, ищет среди гитлеровцев для себя кадры. Знает, где искать!»

- Сержант, я вас понял,- сказал Козлов.- У меня нет к вам других просьб, кроме одной: проводите к офицеру.