Люк Дженнингс - Убивая Еву - это случится не завтра [litres]

– Не совсем. Полагаю, это новый тип государства, криптогосударство без границ, с собственной экономикой, стратегией и политикой.

– А какие у него цели?

Тихомиров пожимает плечами.

– Защищать и продвигать свои интересы.

– Ну а как вступить в эту организацию? Как стать ее частью?

– Сделать членский взнос – смотря что ты можешь предложить. Деньги, влияние, свой пост…

– Какая-то безумная идея.

– Так и времена безумные, миссис Поластри. И я утвердился в этой мысли, когда говорил с Орловым буквально несколько месяцев назад.

– Вы с ним встречались? Где?

– В Фонтанке, это под Одессой. СВР провела операцию, которая, как ни прискорбно, завершилась его гибелью.

– В доме у Рината Евтуха?

– Именно так. ФСБ поучаствовала в операции, предоставив информацию и личный состав, а взамен мне позволили допросить Орлова. Разумеется, он ничего не сказал, да я и не рассчитывал. Он принадлежал к старой школе. Человек, который скорее умрет, чем назовет своих нанимателей или обученных им киллеров. Но ирония состоит в том, что эти же киллеры его и убили.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Вероятно, «Двенадцать» сразу врубились, что похищение Орлова – это вовсе не местные гангстеры, которые хотят выкуп. Они увидели повсюду отпечатки СВР. И ликвидировали Орлова, чтобы тот не заговорил.

– Тогда зачем убили Евтуха?

– Вероятно затем, что он – по своей воле или нет – сотрудничал с СВР.

– А ваша служба вообще заинтересована в деле Евтуха? Вы хотите узнать, кто именно его убил?

– Разумеется, мы следим за развитием событий.

– Ричард говорил вам, что у нас есть кое-какие соображения по этому поводу?

– Нет, не говорил. – Он на мгновение задумался. – Позвольте задать один вопрос, миссис Поластри. Вам известно выражение «канарейка в шахте»?

– Что-то слышала.

– В давние времена русские шахтеры, когда шли разрабатывать новый пласт, брали с собой канарейку в клетке. Эти птички весьма чувствительны к метану и угарному газу, и поэтому шахтеры знали: пока канарейка поет, они в безопасности. Но если канарейка замолкла, значит, пора сматываться.

– Это занятный факт, господин Тихомиров, но к чему вы о нем вспомнили?

– Вы никогда не задавали себе вопрос, миссис Поластри, почему МИ-6 назначило именно вас для расследования серьезного международного заговора? Простите, конечно, но едва ли вы достаточно опытны в этой области.

– Меня попросили найти конкретного киллера. Женщину. И у меня есть ряд версий, разработка которых может на нее вывести. Я подобралась к ней ближе всех.

– Но именно поэтому вас вчера хотели убить.

– Пожалуй, да.

– Тут нет никаких «пожалуй», миссис Поластри. К счастью, наши люди за вами присматривали.

– Да, я их видела.

– Вы видели только тех, кого вам позволили увидеть. Но были и другие, и они задержали женщину, которая на вас покушалась.

– То есть вы ее поймали?

– Да, она у нас под арестом.

– Прямо здесь? На Лубянке?

– Нет, в Бутырке, это в нескольких километрах отсюда.

– Боже мой. А с ней можно встретиться? Допросить?

– Боюсь, это невозможно. Ее, скорее всего, еще не успели даже оформить. – Он берет серебряный разрезной нож в форме кинжала и начинает вертеть его между пальцев. – Поэтому я и побеспокоился о том, чтобы вас привезли сюда и чтобы вы переночевали здесь как гость.

– А имя этой женщины известно?

Тихомиров открывает папку, лежащую на столе.

– Ее зовут Лариса Фарманьянц. Мы называем таких торпедами, это профессиональные стрелки. Из Бутырки нам пришлют фото поновее, но пока я распечатал для вас старый снимок из газет.

На стадионе стоят на помосте три девушки. Застегнутые до подбородка спортивные куртки, в руках – букеты, на шеях – ленты с медалями. Если верить информационному агентству ТАСС, это победительницы соревнований по пистолетной стрельбе на Универсиаде шесть лет назад. Лариса Фарманьянц представляла Казанское военное училище и взяла бронзу. У нее светлые волосы, широкие скулы, на фото она смотрит перед собой отсутствующим взглядом.

Ева изумленно изучает фотографию. Эта молодая женщина, с которой они незнакомы, хотела ее убить. Всадить ей пулю в затылок.

– Но почему? – бормочет она. – Почему именно здесь? Именно сейчас? И именно меня ?

Взгляд Тихомирова спокоен.

– Вы пересекли черту. Сделали то, чего от вас никто не ожидал. Слишком близко подобрались к «Двенадцати».

Ева берет в руки распечатку тассовской фотографии.